Когда Глеб зашел в знакомую уже комнату, Олечка уже ожидала его там, сидя на высоком стуле совершенно обнаженная, если не считать крошечных черных трусиков и туфелек на босу ногу. Плотная повязка по-прежнему была надвинута на ее глаза, но несмотря на это девушка как-то изменилась. В ее манере держаться, в гордо вздернутой голове, в небрежном жесте, с каким она закинула ногу на ногу — во всем сквозило какое-то новое чувство, оценивающее любопытство, что ли.
В руках Олечки был тонкий гибкий стек — у Глеба мурашки по телу побежали, когда он увидел, как девушка поднимает его и нарочито медленно опускает на собственную раскрытую ладонь. Обнаженная, такая красивая, манящая, желанная, и такая опасная…
— Поиграем? — спросил Глеб, как обычно.
— Роза, — страстно шепнула Олечка. Ее красивые нежные губки раскрылись и выпустили это слово так красиво, так желанно, что Глеб едва удержался от того, чтобы сделать шаг вперед и страстно впиться поцелуями в этот рот, говорящий такие заманчивые слова.
От предвкушения свидания у девушки были напряжены соски. Они уже были яркие и острые, будто Глеб уже надразнил их языком, накусал — или девушка сама их себе нагладила. Словно подтверждая эту мысль, Олечка соснулась своего лица, провела по подбородку, по шее. Рука ее словно текла, лаская белоснежную кожу, так сладко, так бессовестно и маняще, что Глеб, потеряв голову от этого зрелища, шагнул вперед — и был остановлен стеком, резко выкинутым вперед и упершимся ему в живот тонким концом с ременной петлей.
— Не так быстро, — произнесла Олечка. Г олос ее, порочный, холодный, звучал громко и четко, и Глеб встал, тяжело дыша. Возбуждение его было уже очень сильно; мало кто смог бы удержать себя в руках, когда такая красотка начала бы ласкать себя у него на глазах!
Но игра, затеянная Ольгой, заинтриговывала больше, чем секс, и Глеб решил подчиниться.
— Что ты придумала? — с интересом произнес он. Олечка, все так же не опуская стека, удерживая им на расстоянии Глеба, неторопливо поднялась с места, каблучки ее туфелек цокнули об пол.
— Я хочу, — медленно, растягивая слова так, будто обдумывает свое желание, — произнесла Олечка, неспешно приблизившись к Глебу, — чтобы мы поменялись местами.
— Это запрещено правилами, — Глеб напрягся. Но Олечка словно околдовала его своими неторопливыми гибкими движениями, своей дерзкой улыбкой, играющей на ее соблазнительных губах. Она подошла к нему вплотную, почти прижалась обнаженным телом к нему, и на миг его ладони ощутили ее жар, а обоняние уловило знакомый запах зеленого чая — и возбуждения.