— Глупая была девчонка, — неожиданно для себя произнес Глеб, удивляясь, как он не понимал этого раньше, как не видел, и почему даже тени этой мысли не позволял касаться особенного для себя имени — Анджела. — Молодая, наивная. Больно падкая на побрякушки.
— Это дело прошлое, — хладнокровно ответил Вадим. — Ладно… Не стал держать — твое дело. Ну Ольгу-то хоть не упусти?
— Она уже ушла, — напомнил Глеб, и Вадим покрутил пальцем у виска.
— Догоняй, бля, — простонал Вадим. — Чудило.
* * *
Олечка уныло тащила пакет с едой от булочной до своего дома, радуясь, что ветер, разгулявшийся с утра, к вечеру притих, и было не так холодно; к тому же пошел снег, скрывая осеннюю слякотную грязь.
Ее выходные проходили как обычно — тишина, сериал, маленькая порция мороженого, книжка. Только в это воскресенье не хотелось ни сладкого, ни сонного бормотания телевизора. Звонила подружка, звала в гости, но Ольга отказалась. Хотелось спрятаться, укрыться от всего мира, чтобы никто ее не касался, не тормошил, и поучиться жить без Глеба, без мысли о том, что он хот на краткий миг может стать ее мужчиной.
Но, кажется, мир решил быть девушке еще более жестоким; стоило ей выйти на улицу из пропахшего свежей выпечкой тепла, как ей был преподнесен неприятный сюрприз.
На углу, у большого магазина, стоял Глеб, как напоминание, как коварный удар по кровоточащей ране. Его высокая черная фигура отчетливо виднелась на фоне серо-розовой светлой облицовочной плитки, белое свежее снежное покрывало было порядком истоптано. Разглядывая людей, он неспешно курил, выпуская в морозный воздух серый дым, и повыше поднимал ворот пальто, защищаясь от порывов ветра, швыряющего в лицо мужчины колючий снег. По всему было понятно, что Глеб кого-то ждет, притом давно. Он рассматривал проходящих мимо него людей спокойно, чуть прищурившись, ветер перебирал его черные волосы, и Ольга захотела стать маленькой и незаметной, еще лучше
— невидимой, чтобы проскользнуть мимо него.
«Наверное, встречу назначил кому-то, — с тоской подумала она, — или Мару ждет. с покупками.»
Ольга ощутила, как слезы неприятно щекочут в носу, и поспешила напомнить себе, что все ее мечты касательно Глеба так и останутся мечтами.
«Итак настроение ни к черту, — сердито думала она, — а тут еще он. Нарочно, что ли?»
Ольга поскользнулась, едва смогла удержаться на ногах, едва не выронив пакеты, и чья — то рука ухватила ее за локоть, помогая вернуть равновесие.
— Ой, спасибо, — произнесла девушка, переводя дух. — Чуть не упала…
Она подняла глаза и сердце ее замерло. Нет, непросто замерло. На мгновение Ольге показалось, что она умерла и мир вокруг нее превратился в сплошной шум, в кричащий об опасности хаос. Рядом с ней, удерживая ее за руку, стоял Глеб. Стоял и смотрел на нее своими холодными серыми глазами, смотрел внимательно, словно видел впервые и очень хотел хорошенько запомнить ее черты. Это взгляд, проникающий в душу, лишил Ольгу дара речи, загипнотизировал, и она, растерянная, онемевшая от неожиданности, даже не заметила, как ее покупки перекочевали из ее рук в его, и он, все так же удерживая ее под локоть, отвел ее подальше от проезжей части, чтобы машины не обрызгали.