— Все, все! — выкрикнула она, чувствуя, что теперь пальцы Глеба теребят слишком чувствительный клитор, и каждое прикосновение невыносимо как удар током.
— Нет, еще не все.
Он рывком перевернул ее, нетерпеливо стащил неловко задранную юбку прочь, избавил от остатков одежды и жадно впился поцелуем в мягкую округлую попочку, сжимая ее бедра горячими ладонями.
— Невероятно вкусная девчонка, — прошептал он и куснул мягкую кожу так чувствительно, что Олечка вскрикнула от этой агрессивной ласки. — Стой смирно, а то…
— А то что? — с вызовом бросила она — и заскулила, забилась, нанизанная на глубоко вошедшие в нее пальцы, чутко массирующие ее изнутри, двигающиеся в мокрой жаркой глубине, доводящие до спазмов, до стыдной откровенной дрожи, до животных стонов.
— Сейчас узнаешь, — шепнул он, жадно лизнув ее промежность.
Глеб чуть приподнял девушку за ягодицы, и она почувствовала, как его член проникает в ее тело — неспешно, осторожно, очень туго, заполняя ее до предела. От первого толчка Олечка вскрикнула, потому что Глеб крепко вжался в ее бедра, обхватил девушку за талию и толкнулся еще раз, но уже там, глубоко, дразня и лаская чувствительные точки.
— Соблазнила меня, коварная девчонка?
В голосе Глеба, переполненном удовольствием, послышалась жгучая страсть, Олечка обмерла от неожиданности, понимая, что Глеб практически в открытую говорит о клубе и ее уловке. Но в следующий момент он снова толкнулся в ее тело, так же резко и сильно, их тела соприкоснулись с влажным шлепком, и Ольга снова вскрикнула, часто задышала, чувствуя приятную тяжесть в своем животе и глубокие толчки. Глеб, крепко прижавшись к ее бедрам, нарочно толкался в ее тело так глубоко, что у нее дух замирал и Олечка поскуливала, поджимая на дрожащих ногах пальчики.
— Иди-ка сюда…
Глеб заставил ее подняться, встать на колени, продолжая крепко толкаться в ее тело. Его пальцы огладили ее животик, рука крепко стиснула талию; вторая его рука, обласкав горячие груди, скользнула вверх, к напряженному горлу, Глеб привлек девушку к себе. Целуя ее горячие губы, прислушиваясь к глухим стонам, он двигался все быстрее и быстрее, все жестче, его проникновения становились все чувствительнее, и Ольга захлебывалась собственными вскриками, потому что он не давал ей возможности передохнуть, расслабить напряженное дрожащее тело.
Она словно стала мягкой глиной в его руках, покорным текучим воском; заставив ее опереться руками и спинку дивана, Глеб навалился на нее, прижался тесно, словно хотел слиться с нею воедино, и Ольга жалобно заскулила, когда ее ощущения стали очень остры. Так близко, так отчаянно тесно, кожа к коже, они не были еще никогда. Жаркая страстная возня заводила обоих не меньше откровенных ласк и проникновений, оба чувствовали возбужденные тела друг друга — напряженные, жадные, ласкающиеся, прижимающиеся и трущиеся друг об друга.