— Да как вы смеете! — выдохнула она, наконец. Пал Саныч скорчил несчастную физиономию.
— Ой-ой-ой, — протянул он, бесцеремонно дернув за острый краешек воротничка блузки Олечки. — Недотрога, посмотрите на нее. Я ж знаю, что ты с начальством не прочь закрутить. А я тоже вроде не из трудяг. Да пошли, пошли, не ломайся. Не обижу.
— Что вы себе позволяете! — выпалила Олечка звонко, подскакивая — и тут же оказываясь в жадных руках похотливого Пал Саныча. Он с удовольствием прижал девушку к себе, и она с содроганием ощутила на своем лице его дыхание, услышала нехорошее, тяжелое сопение и почувствовала, как он ее поглаживает — покровительственно, как свою собственность.
— Да ладно, чо ты, — пробормотал он, потянувшись к ее лицу, и Олечка с содроганием поняла, что рыжий Пал Саныч лезет к ней целоваться, хочет прижаться к ней своими тонкими, наверняка жесткими губами!
— Не трогайте меня! — завопила Олечка в панике; отчего-то ей стало страшно, очень страшно, словно Пал Саныч уже скрутил ее насильно и завалил на стол, задрал юбку и шарит по бедрам.
Она, изгибаясь, стараясь вывернуться из цепких рук Пал Саныча, ухватила свою сумку и со всей силы ударила негодяя по плешивой голове, так сильно, что тот присел от неожиданности.
— Дура, что ли?! — закричал он, и тут сумка прилетела ему прямо в глаз острым уголком, ручка у нее отскочила, и нехитрые дамские мелочи — ручки, помада, расческа, — посыпались на пол. Резко запахло туалетной водой, и Пал Саныч внезапно понял, что за чужой аромат, принесенный домой на одежде, получит еще и от жены.
Неловко отшатнувшись, закрывая голову руками, Пал Саныч, жмурясь, отступал к дверям, топча хрустящие тюбики Олечкиной косметики ногами, как заклинания выкрикивая «дура, да, дура, что ли?». А Олечка, вошедшая в раж, все хлестала его изорвавшейся сумкой, рыдая от унижения и страха.
От верной смерти Пал Саныча спас вовремя вернувшийся Вадим; он открыл двери и Пал Саныч едва не рухнул в коридор, продолжая пятиться. Увидев ошалевшего шефа, Олечка словно пришла в себя, перевела дух, опустила свое оружие. По полу была размазана помада и запах туалетной воды был слишком резким, Пал Саныч заметно трясся я тяжело дышал, со страхом поглядывая на Олечку.
— Это что за война у вас? — осторожно поинтересовался Вадим, осторожно поправляя очки на переносице.
— Да ненормальная какая-то! — взревел Пал Саныч, первым отходя от шока. — Набросилась!
— Врет! — выкрикнула Олечка, застегивая пуговку на блузке с каким-то лихорадочным остервенением, и Вадим понял все без слов. У него глаза на лоб полезли, он крепко ухватил Пал Саныча под локоть и вытащил его в коридор.