— Г осподи, — шептала она, пока Глеб целовал ее разгоряченные губы, проникая языком в ее рот — странная, страстная запоздавшая ласка, — что мы им сейчас скажем?!
— Что скажем? — задумчиво шепнул Глеб, целуя ее влажный висок, тонкие волосы. — Девушка! Мы берем все!
Несмотря на свою общую отличную осведомленность об амурных делах, проистекающих в офисе, Пал Саныч как-то совершенно не понял, что Глеб и Олечка теперь вместе. Ну, приехали вместе — так это оттого, что Глеб добился от нее того, чего хотел. Подвез с утра на работу.
Как они вечером уезжали, Пал Саныч не видел. Разъяренный его поступком Вадим заставил его лично прокатиться с шофером до базы и лично же проследить за отгрузкой. Пал Саныч, чувствуя свою вину, подчинился и смирился, но зло затаил. И вечером, вернувшись в контору уставшим и злым, он уже не застал никого. Контора была пуста и тиха.
Однако от этого его жажда мести только сильнее разгорелась в хилой грудке Пал Саныча. Он очень хотел отомстить Вадиму, чье заступничество за Ольгу и распоряжение «поработать, а не заниматься всякой ерундой» расценил просто таки оскорблением.
Невыносимо хотелось пойти и сделать что-то плохое, гадкое прямо сейчас. Увидеть в чужих глазах разливающуюся боль, яд, выплеснутый из собственной души. И Пал Санычу было абсолютно все равно, кто подвернется ему под руку…
В кабинете Вадима горел свет. Кажется, бог услышал проклятия Пал Саныча и вернул Вадиму бумерангом его приказ поработать. Пал Саныч, неспешно вышагивая по этажу, со злорадством прислушивался к невнятному бормотанию, доносящемуся из кабинета шефа.
К его немалому удивлению, он снова различил голос Мары, и в душе его зашевелилась тяжелыми булыжниками ревность.
«Какого черта она таскается к этому хлыщу? — с неприязнью подумал Пал Саныч, приникая ухом к золотой щелке у косяка. — Чо, понравилось, что ли? Вот же потаскуха.»
Мара сама не знала, почему пришла именно к Вадиму. Вошла без стука, устало прошла к гостевому креслу. Под внимательным взглядом Вадима уселась — нет, плюхнулась, — на сидение и швырнула на стол сумку.
— Устала, как собака, — выдохнула она, блаженно откинувшись на спинку кресла. — Привет.
— Привет, — настороженно отозвался Вадим. — А что. что-то произошло?
Мара неопределенно пожала плечами, избегая смотреть в глаза Вадиму. С момента их последней встречи, с той ночи, которую она потом вспомнила во всех подробностях, краснея от стыда, прошло всего несколько дней. И в течение этого времени Мара, ругаясь про себя последними словами, обоих их поливая такими отборными ругательствами, что Глеб — услышь он их, — непременно скорчил бы брезгливую физиономию.