Больше всего Мара убеждала себя в том, что больше она близко к Вадиму не подойдет. Не посмеет даже показаться ему на глаза. Ни за что. Она убеждала себя в этом даже больше, чем в том, что Вадим наверняка ничего не помнит.
«И отлично, — думала Мара, закрывая глаза, изгоняя из памяти клочки мыслей, ощущений, ярки вспышки воспоминаний о жаркой и страстной возне. — Не помнит. И не надо, чтоб вспоминал».
Но в этот день, с утра решив в очередной раз не будить смущающие ее воспоминания, Мара, обессилев от беготни и суматохи к концу дня, вдруг сдалась. Что-то в ней словно сломалось, и она подумала отчасти даже равнодушно: «Да и черт с ним. Пусть вспоминает, я ему тоже кое-что припомню, если только он посмеет заикнуться!»
Но Вадим и не собирался заикаться ни о чем, и припоминать своей случайной любовнице ничего не стал.
— Что-то произошло? — снова переспросил он, и Мара тряхнула устало головой, прикрыла глаза.
— Нет, нет, — еле слышно произнесла она. — Просто решила передать ключи от квартиры Глеба… я все свое оттуда забрала. Больше они мне не нужны.
Она кинула на стол перед Вадимом связку и он отпрянул от нее, как от ядовитой змеи.
— Ну, а мне-то почему? — все так же настороженно произнес он. — Ему б и отдала.
Мара снова замотала головой, крепко зажмурив глаза, словно отбиваясь от призраков:
— Нет, — это слово она почти выкрикнула. — Нет, — чуть тише. — Не хочу с ним встречаться. Лучше не нужно. По крайней мере, не сейчас, — она рассмеялась сухим, горьким смехом. — Не то я ему прорежу его модельную стрижку.
— Ты можешь, — подтвердил Вадим, и Мара снова рассмеялась. Напряжение как будто схлынуло, растворилось, оба расслабились, уселись в своих креслах поудобнее.
— Давай так, — Вадим ловко накрыл ладонью ключи, сгреб их со стола и скинул в свой ящик. — Я их ему передам, если ты. сходишь со мной поужинать. В ресторан.
Он сам не понял, как это у него вырвалось, зачем произнес это, поддавшись какому-то непонятному порыву. Сказал — и сам удивился, оторопел от собственной дерзости.
Мара недовольно покосилась на Вадима, изумленно изогнув бровь.
— Что, опять?! — воскликнула она, и они оба рассмеялись — теперь неловко, с нотками стыда. Вадим заерзал на месте, потер кончик покрасневшего от смущения носа.
— Нет, нет, — он выставил ладони вперед, словно отгораживаясь от намеков Мары. — На этот раз все будет чинно, благородно. Просто посидим, просто поговорим, потанцуем.
Тебе надо встряхнуться, — он указал на бледные щеки Мары. — Ты прям сама не своя.
— Ох ты посмотри, — насмешливо заметила она, — какой он рыцарь! Чего-то не тянешь ты на принца на белом коне. Тоже мне, мечта всех девушек.