А что он сказал?
«Нельзя будить древнее зло».
«Больше жизни здесь нет».
Он ждал этой смерти.
В какое бы зло он ни верил, он очень боялся.
Я накрутила себя до такой степени, что входила в туалет, шарахаясь от собственной тени. Удивительно, но кто-то, возможно, Фил, намертво заколотил оконную раму и даже подпихнул в щели пучки плотно смятых трав. Сделай он это раньше, и Трэвис ничего не смогла бы увидеть.
Трэвис не боялась. А я — мне казалось, что я на месте умру, если разгляжу что-то за мутным стеклом. Я всматривалась в серую хмарь, окутывающую двор и деревья, около фута от земли скрывалось за пеленой. Ветер стих, фонарь висел неподвижно, и я боялась моргнуть.
Что-то было. Что-то чужое, там, где теплицы. Что-то на секунду закрыло светлое пятно окна.
Я не заорала, но застыла, и сердце сначала замерло, а потом пустилось в бешеный скач. Что это? Тень? Большая и полупрозрачная тень?
Тень мелькнула снова. Не такая большая и совсем не прозрачная. Правда, что у страха глаза велики, а девочки, наверное, сейчас хихикают, потому что напугали меня своими историями.
Мне стоило бы разозлиться на них, но я не могла. Они провернули это красиво. А я получила заряд эмоций, а заодно и урок. Почти как в парке развлечений, которых полно в Анселских Долинах и о которых никто не слышал в Дессийских Перевалах.
Я утерла пот со лба. Госпожа Коул еще что-то поделала под окном теплицы, потом вернулась — четкий прямоугольник света в двери, и снова темнота.
Из крана капала вода, я подошла и закрутила его до конца, вода продолжала капать, но реже. Я вышла из туалета и отправилась к себе. Никакого эмпуса, или я его не увидела, значит, мне еще отпущено немного времени на этой земле.
Нэн не спала, сидела на кровати и расчесывала волосы.
— Красота, — поделилась она, — можно принять душ, не опасаясь умереть от холода. Госпожа Джонсон просто душка.
Я не могла не зацепиться за эти слова. Пусть Нэн ничего не имела в виду… Или имела, но полагала, что я не пойму.
— Расточительно, — сказала я, садясь с ней рядом, — но мне тоже нравится. Я сегодня смогу заснуть без концентрации. Или сосредоточусь на том, что постель у меня мягкая, а за окном долгожданное лето.
Нэн тряхнула головой, и я залюбовалась ее шевелюрой, еще не полностью высохшей, но все равно бесконечно прекрасной. Если бы у меня были такие локоны, я ни за что не стала бы их собирать бесчисленными острыми шпильками и заколками.
— Надолго нам хватит этого барахла? — спросила Нэн. — Того, что в молитвенном зале?
Я не имела понятия, сколько осталось мебели после сегодняшнего роскошества. Может, пара столов, и то потому, что девочки не сумели их пустить на растопку.