— Ой, да конечно! Да зачем водички? Иди я тебе киселька налью, — явное облегчение, которое испытала повариха, не укрылось от опытного глаза отважной разведчицы, и она засияла ещё жизнерадостнее. Кисель она терпеть не могла с садовского детства, но, не желая обидеть пренебрежением дружественную пока представительницу враждебного лагеря, мужественно кивнула:
— С удовольствием!
— Да ты пей, пей! Я тебе ещё налью, свеженький кисель, только вечером сварила.
Злата с вымученной улыбкой уставилась в чашку. Полное ощущение, что ей пять лет и она в детском садике. Садик она любила, а вот кисель — нет. Но с отчаяньем отхлебнула, проглотила и, старательно изображая блаженство, зажмурилась:
— Вот спасибо!
Повариха подвоха не заметила и довольно покивала:
— Вкусно, знаю! — она поставила в раковину грязную посуду, которую принесла из подвала и старательно прятала за юбкой. Видно было, что совсем успокоилась. Потом порылась в кармане фартука, вытащила ключ и повесила на крючок прямо у косяка. Злата замерла: неужели так просто? Да тот ли? Краем глаза глянула. Красный брелок в виде мячика. Точно! Тот самый! Только бы повезло, и кухню не закрыли. Тогда всё получится. Она благодарно приняла от поварихи полную чашку фирменного киселя, пожелала той спокойной ночи и пошла в комнату.
Не успела она поставить чашку с добытым ненужным киселём на тумбочку и выдохнуть, снова услышала шаги. Теперь повариха направилась наверх, кормить Алину. Скоро она спустилась, быстро помыла посуду, оставив дверь нараспашку. Злата, опять замерев у приоткрытой двери, слышала, как льётся вода и гремят тарелки. Отойти не могла, потому что опасалась упустить повариху и не узнать, где же та ночует. Потом вдруг подумала, что Татьяна Викторовна, хотя вроде бы и успокоившаяся на её счёт, может всё-таки новенькую проверить. Злата лихорадочно сорвала одежду, повесила её на стул и забралась под тоненькое одеяло. Свет она, занятая напряжённой разведывательной деятельностью, так и не включила.
Догадка её оказалась верной. Скоро дверная ручка негромко щёлкнула, и из коридора в образовавшуюся щель проник свет. Злата ровно дышала, уткнувшись носом в подушку. Повариха недолго постояла, плотно прикрыла дверь и ушла. Полуголая разведчица вскочила, через голову натянула юбку, радуясь, что выбрала довольно свободно сидящую, да ещё и на резинке. Блузку, кляня нелёгкую шпионскую долю, она напяливала уже на бегу.
Босиком выскочив в коридор, Злата в ужасе огляделась. Ни у кухни, ни у входа в подвал поварихи не было. Разведчица, чувствуя близость провала, кинулась на лестницу и прислушалась — тишина. Шаги затихали где-то в другом месте. Она растерялась, повернулась обратно к кухне и тут вспомнила о двери, которая вела в холл, к выходу. Выглянула туда и точно — Татьяна Викторовна в дальнем конце большого холла поворачивала в такой же коридор, ведущий вглубь другого дома. Освещение уже везде было погашено, но вполне хватало и неверного сумеречного освещения, проникавшего с улицы.