— Девчонки! Помогите-ка! Давайте, давайте! — он понимал, что их во что бы то ни стало нужно отвести в сторону от других и тогда, он, возможно, сможет убедить разойтись хотя бы этих перепуганных, но верных боевых подруг воинственно настроенных пацанов.
Всё получилось. Впихнув в подъезд брата с уцепившейся за него девочкой и грозно зыркнув на них, он быстро рассовал по домам и остальных прихваченных девчонок и вновь кинулся на детскую площадку. Краем глаза Андрей видел, как металась вдоль соседнего дома Ирина и выбегали из подъездов ничего не понимающие родители. Как тащили кто за руку, кто буквально за шкирку своих детей по домам. Некоторым удавалось, как и ему увести двоих, троих и даже больше.
Толпа медленно редела. Он облегчённо вздохнул и тут увидел, как оставшаяся чёрная масса дрогнула и потекла к выходу из двора. Бегающая между ними Злата Андреевна — Симонов узнал её по копне длинных растрепавшихся волос и голосу — каким-то непостижимым образом сумела отколоть от толпы человек пятнадцать и, размахивая сумкой, буквально гнала их, как гусей, в другую сторону. Длиннополая дублёнка её была расстёгнута, шарф сбился. Она по колено проваливалась в сугробы, но даже не обращала на это внимания. Дети растерянно оглядывались на уходящих, но учительница не давала им опомниться и огоняла всё ближе и ближе к домам. Андрей бросился на помощь. Запыхавшаяся Злата благодарно кивнула ему, оставила на него деморализованную уже стайку подростков и побежала за толпой.
В этот момент во двор въехала красная «Ауди» — это приехал за женой Павел Рябинин. Злата метнулась к ней:
— Паша! Скорее, перекрой вон тот проход между домами!
Ни о чём не спрашивая, Павел кивнул, захлопнул дверцу и на большой скорости рванул к выходу из двора. Оказавшись в самом узком месте, машину поставил поперёк и почти загородил дорогу. В оставшуюся неширокую щель встал сам, туда же кинулась его жена:
— Родной! Возьми на себя моих! Уговаривай разойтись по домам. Хотя бы кого-то!
Павла знали и любили все дети Златы, как, впрочем, и он их. Поэтому Рябинин не раздумывая шагнул к ним и весело, как ни в чём не бывало произнёс:
— О, ребят! Привет!
Они растерянно переглянулись, но всё же вразнобой ответили:
— Здрасьте!
— Как дискотека?
— Да ничего…
— Устали, наверное? Целый день учились, а потом ещё четыре часа зажигали, — негромко и благодушно неся полную чушь, он отжимал их в сторону от выхода из двора, от толпы. На шум в окна выглядывали люди. И это было хорошо, потому что многие узнавали своих детей и выбегали за ними. И одновременно плохо, потому что те, кто не имел к этим детям никакого отношения, могли вызвать милицию.