Во время первого урока с крыши с грохотом летали рулоны старого рубероида, каждый из которых девятиклашки провожали радостным уханьем и восторженными рожицами, которые, правда, памятуя о присутствии проверяющего лица и желая не повредить обожаемой Ирине Сергеевне, старались приглушить и скрыть. Зато рулоны эти, а также кидавшие их строители ничего такого не старались. Поэтому стоял ужасный грохот, сопровождаемый жизнерадостными громкими комментариями ремонтников.
Апофеозом стало падение на первую парту с потолка увесистого куска штукатурки, вывалившегося из межпанельного шва. Девочки заохали, кинулись помогать пострадавшим, мальчишки с интересом уставились на потолок, гадая, кому ещё может перепасть «приключение». Ирина намочила тряпку, благо воду ещё в этом крыле школы не отключили, и пошла ликвидировать последствия. Пострадавшие Коля Толюшкин и Серёжка Иванов, спокойные, как буддистские монахи, отряхнулись от пыли, вытерли парту и вопросительно уставились на Ирину Сергеевну. Проверяющее лицо, наивно снявшее пальто, а теперь стесняющееся, по-видимому, надеть его, сидело, с выражением крайнего ужаса на этом самом лице, дрожало всем телом, дуло на синеющие от холода пальцы и даже ничего не записывало в приготовленном солидном блокноте. Ирина, заметив это, спрятала сочувственную улыбку.
Наконец, со штукатуркой было покончено, пострадавшие заверили, что и не пострадали вовсе, сочувствующие посочувствовали и расселись по местам. Почти сразу забыв о происшествии, Ирина Сергеевна продолжила работу, дети тоже. Урок, несмотря на условия, сходные с прифронтовыми, шёл хорошо. Ученики отвечали, учительница объясняла новую тему и даже умудрилась показать пару опытов, что, как всегда, привело в восторг девятиклашек.
Увлечённая любимым делом, про методиста Ирина Сергеевна успела даже забыть. Поэтому, когда та подошла к ней на перемене, с трудом пробившись через толпу детей, желавших немедленно и во всех подробностях обсудить результаты продемонстрированных опытов, удивилась. Гостья, кутаясь в надетое всё-таки пальто и с трудом ворочая застывшими губами, восторженно посмотрела на Ирину, потрясла ледяными руками её ладонь и хрипло сказала, обращаясь к Ирине почему-то во множественном числе:
— Вы — подвижники! В таких условиях, в таком холоде, в таком грохоте, да ещё и урок отличный, и выкладываетесь на полную катушку! Вам памятники при жизни нужно ставить! Спасибо, спасибо вам! Отзывы будут самыми лучшими! До свидания! — она повернулась на каблуках и почти бегом направилась к выходу, споткнувшись у дверей о рулон линолеума, лежавший поперёк кабинета, но всё-таки удержавшись на ногах.