— То есть что же это? Меня кто-то из наших запер?! Ещё хуже!
— Нет, не хуже. Потому что взрослые — народ по определению более пакостный, они могут и за мелочь какую-нибудь гадость сделать. Это неприятно, но пережить можно. А вот дети… если дети не любят — это в нашей профессии беда. Сразу следует увольняться и отправляться кактусы выращивать в каком-нибудь профильном совхозе, или как они нонче называются? А теперь иди, умывайся, бери листок и давай думать, кому ты что плохое сделала.
Но подумать им не дали — в кабинет вломился радостный Павел, коротко посмотрел на зарёванную Ирину, мрачную жену, деликатно сделал вид, что ничего такого не заметил, сгрёб обеих в охапку, расцеловал в щёки и сообщил:
— Всё, девчонки! Хорош работать! Выходные! И я намерен их провести в обществе жены, а не в гордом одиночестве. А по сему, будучи, как тебя, родная, предупреждали знающие люди, тираном и деспотом, а также сатрапом, повелеваю с работы уйти!
C этими словами он прошёл к шкафу, достал сапожки жены, пальто и принялся, как маленькую, одевать её. Злата сопротивлялась, вертелась, пыталась объяснить мужу, что никак, ну просто никак не может сейчас ехать домой. Но Павел усадил её на стул, чмокнул в нос и начал обувать. Злате стало неловко, она выхватила сапоги у мужа и быстро сунула в них ноги. Павел протянул ей руки, поднял, на секунду прижал к себе и тут же отпустил, подмигнув.
Ирина заворожено смотрела на них и всхлипывала: нет, никогда, никогда не будет Андрей Симонов её вот так любить! Он вообще на неё не обращает внимания. Она горько вздохнула, взяла своё пальто и собралась одеваться. Галантный Павел отвлёкся от уже одетой жены и помог её подруге. Ирина благодарно улыбнулась. Он с тревогой посмотрел на неё, но ни о чём спрашивать не стал. Вместо этого вытащил из кармана куртки большую шоколадку и протянул:
— Ириш, держи. Если очень надо, то даже в пост можно. Отец Пётр так говорит. А у меня как раз завалялась. Так что ешь давай. И поехали, мы тебя домой отвезём.
Тронутая до нельзя Ирина зашуршала обёрткой и, отломив значительный кусок, сунула его в рот и блаженно зажмурилась:
— Ребят, вы настоящие друзья. Спасибо вам! Мне уже легче.
Настоящие друзья подхватили её под руки и выволокли из кабинета:
— Всё, по домам!
Злата по пути вниз исхитрилась и шепнула подруге:
— Я обязательно буду думать о нашем деле, попробую просчитать, кому ты так досадила. И ты покумекай.
— Даже не моги! — погрозила пальчиком повеселевшая Ирина, в одиночку доедающая плитку шоколада — Рябинины дружно отказались Погрозила и грозно нахмурилась: