— Теряешь хватку, — по ее коже пробежался его леденящий смех. Ноэ искал ее страх, она ощущала, как он изголодался по нему. Но нет, она не доставит ему такого удовольствия.
— Не думаю, — она отрицательно покачала головой и улыбнулась. — Он не выдержит, и сломается, — рискнула высказать свои опасения.
— И в этом будешь виновата ты. Я жду выставки, и если она сорвется, ты проиграешь, — в глазах Ноэ читалось не прикрытое желание ее проигрыша. — Или же мы можем договориться без игры, — он протянул руку к ней, выпустив ярко красную плеть, сейчас Ноэ не бил, он ласкал, опутывал.
— Что ты хочешь? — по телу пробегали волны обманчивого наслаждения, опаляющие, манящие, пробуждающие давно забытое чувство экстаза и иллюзорного счастья.
— Возвращайся и я отменю игру, — его голос обещал рай, дарил ложные надежды.
— Нет, — она отступила на шаг, и сбросила с себя его плеть. — Выставка будет, и игра продолжится дальше.
— Потом уже будут другие условия, я не буду так… ммм… нежен, — во взгляде промелькнуло разочарование, но он тут же спрятал его за маской равнодушия.
— Потом, я буду свободна! — повернувшись, она покинула зал, ощущая его холодный взгляд на спине.
Скорее, прочь из этого места. Нужно выбраться быстрее, пока страх ее не нагнал. Как всегда с Ноэ она балансировала на грани. Полшага — и дорога в пропасть. Откуда уже не будет спасения.
Она застала Армана в обнимку со своей картиной. Он был в беспамятстве, его боль заполнила собой комнату. Столько горечи, отчаяния, воздух стал тяжелым, невозможно дышать. Укутав его крыльями, она стала шептать слова утешения, пила его боль, впитывала горечь, и содрогалась от удушающих ощущений. Если не забрать, его сердце поглотит кровавая бездна.
Даже в забытье он откликался на ее призыв, раскрывался для нее. Доверчивый, ранимый, неужели она ошиблась? И он приведет ее к проигрышу? Нет, невозможно.
Она пробыла с ним почти до самого утра, все утешала, принимая его горе, выливавшееся из него нескончаемым водопадом. Осознавая, насколько слабеет, и продолжала пить горький яд. Лишь когда художник затих, и стал дышать ровно, перестал метаться в ее объятиях, она покинула комнату.
Не взирая на вчерашние переживания, дышать стало немного легче. Он все еще ощущал ее прикосновения, так остро и сладко, что кружилась голова, и вовсе не от выпитого накануне. Он точно сходит с ума, раз уже ощущает присутствие той, которой нет.
Приняв душ и выпив кофе, он поехал на работу. Сегодня пятница, надо отбыть этот день, и впереди два выходных. Можно закрыться дома и никого не видеть. Депрессия все равно не отпускала. Художник терял смысл жизни, больше ничего его не радовало. Даже любимая работа превратилась в каторгу.