— Убирайтесь… оба… — женщина отвернулась.
Арман было дернулся, чтобы подойти к Габи. Попытаться успокоить. Но он тут же остановил себя. Что он скажет? Что все вранье. Нет. У него не было ничего, чем он мог помочь. Впрочем, он никогда и не предполагал, что Габи испытывает к нему нечто большее. Для него она была подругой, у них был просто секс, и он искренне веровал, что женщина видит их отношения в аналогичной плоскости.
Они вышли из академии. Все равно лекции были сегодня отменены. Арман держал Жизель крепко за руку.
— А теперь правду, где ты была? — он открыл переднюю дверцу и усадил девушку.
— Тебе не понравился мой рассказ? — она смотрела на него, широко раскрыв сапфировые глаза.
Художник отвел взгляд. Зло захлопнул дверцу и сел на водительское сиденье.
— Мне бы понравилось, если бы все так и было, — он завел машину, и выехал на дорогу. — Жизель, я слушаю.
— Все так и было. Я вышла от него через десять минут.
— Какого хрена ты вообще к нему поперлась? — художник сжал руками руль, сгорая от ревности.
— Мне у него необходимо было забрать, ммм, нечто важное, — девушка протянула руку и погладила его по щеке, — Не бери в голову.
Тепло от ее прикосновения разлилось по телу, чувство собственника взыграло еще сильнее.
— Ты трахалась с ним? Отвечай?
— Нет.
— Хотела?
— Нет.
Арман терял голову. Одержимость овладела им, зверь хотел обладать ей немедленно. Пометить свою самку. Художник свернул на пустынную улочку и остановил машину. Выбежал, открыл дверцу с другой стороны, грубо вытащил Жизель. Взял ее рукой за лицо, долго смотрел в глаза.
— Зараза, что ты со мной делаешь! — и впился в ее губы поцелуем. Нет, он не целовал, он пожирал, жадно сминал и подчинял. Он испивал ее, сладкую, дурманящую, неповторимую. Он обезумел от поцелуя, от ее близости, мир сузился до сапфировых глаз, податливого рта, чувственных губ.
— Целуй еще… — она шептала в губы, издавая сладкий стон. Он вдыхал его, вбирал в себя, и осознавал, что пропал. Окончательно. Бесповоротно. Он больше не может существовать. Не может дышать, если рядом нет его Жизель.
Арман открыл заднюю дверце авто, уложил девушку на сиденье и навалился сверху. Достал грудь, припал к возбужденному твердому соску, сорвал трусики и двумя пальцами проник в лоно. Горячая, влажная, готовая. Больше он ждать не мог. Расстегнув ширинку, достал из кармана презерватив, руки от возбуждения не слушались, глаза не видели. В голове пульсировало одно — обладать.
Художник проник в нее резко, до упора. И все сразу стало правильным. Ему необходимо находится в ней, ощущать ее огонь, тесноту. Жизель сжала мышцы внутри, так сильно, что казалось, член прирос к ней, стал логичным ее продолжением. Арман стал двигаться, быстро, резко глубоко, словно хотел проткнуть ее насквозь, добраться до сердца. Заполнить ее собой до отказа, вытеснить всех кто был до него. И навсегда запечатать ее собой, для себя.