— Думаю, ты давно знала ответ на главный вопрос, только старалась отодвинуть момент, когда придется сообщить о принятом решении. Это трудно и, вне всякого сомнения, будет больно для вас обоих, но ты должна поговорить с Робином.
— Поговорю… — вздохнула Чарли, а потом улыбнулась. — И когда ты успела научиться так хорошо разбираться в чувствах? Из всех нас ты была самая неадаптированная.
— Ну, с вами пришлось научиться! — смеясь, ответила я. — Вы никогда ни в чем сами разобраться не можете, кто-то должен вам помогать!
— И то верно, — улыбнулась подруга. — Пойдем на занятия, иначе опоздаем!
Переступив порог общежития, я замерла, глядя на белые хлопья, которые сыпались с неба. Они были холодными и, попав на кожу быстро таяли. Я зачарованно подняла голову вверх, радуясь, как ребенок, новому для меня явлению.
— Что это? — задала вопрос Шарлотте, которая, как и я подняла голову вверх.
— Это снег, — прошептала она, а я чувствовала, что она улыбается. — Теперь, наконец, я чувствую себя, как дома!
— Это значит, что наступила зима?
— Не совсем, это переходный этап осени, — ответил из ниоткуда появившийся Чарльз.
Я опустила голову и столкнулась с его пронзительными серыми глазами. Готова поспорить, что они меняют цвет! Иногда они бывают льдисто-синими.
Я улыбнулась мужчине, но тут же спрятала улыбку — я еще не рассказала Шарлотте о нас.
— Привет, Чак! — Шарлотта повисла на шее брата.
— Тише, малышка, я все-таки профессор! — засмеялся Чарльз.
— А я будущая королева! — закатила глаза Чарли. — Ой, да кому какое дело?
— Вы на травологию? Я провожу вас, — пропустив Шарлотту вперед, он быстро поцеловал меня в щеку, вызвав довольную улыбку.
А скрываться от всех, оказывается, весело! Все чувства обостряются в десятки раз!
— Сегодня мы занимаемся группами, по двенадцать стихийников, — рассказала Шарлотта брату. — У профессора Раунсон сегодня будет насыщенный день!
— Она терпеливая женщина, — улыбнулся Чарльз. — Будьте почтительны с ней.
Чарльз откланялся, а мы с Шарлоттой вошли в оранжерею, заросшую множеством разных растений. Алексис с Ханной уже были здесь, и последняя помахала нам рукой, чтобы присоединялись.
— Ну что, все на месте? — Амалия Раунсон, худощавая женщина лет пятидесяти, оглядела оранжерею, подсчитывая количество адептов. — О, даже один лишний! Давай- ка на выход, твоя лекция следующая!
Лохматый парень, выглядевший так, будто вообще не понимает, как здесь оказался, медленно встал и поплелся к выходу.
— Питер Ворсен, — пояснила нам Шарлотта, — С моего факультета. Он всегда за учебниками, ночами не спит, стараясь быть лучшим, поэтому так выглядит.