Хотелось бы, чтобы так и происходило… Но, что если я ошибаюсь? Если я неправильно поняла начальника? Разве влюбленный мужчина избегает близости с женщиной, которая вызвала это чувство? И вместо горячих объятий, безумной ночи любви и страсти бежит поскорее охотиться? Убивать ни в чем не повинных ящеров?
Нет, здесь что-то не так.
Я не могла разобраться — чему верить. Взглядам и намекам Теля или же его действиям. Хотя, возможно, я просто не поняла тех намеков. И страж говорил о чем-то ином, пока мною еще не разгаданном.
Ладно, пора бы заканчивать.
Мы с Телем вдвоем на планете. На целых три длинных дня. Только он и я в доисторических джунглях. Только мы вдвоем в уютной пещере. Я стану перед стражем купаться, начну соблазнять, кокетничать, и попробую наконец-то выяснить — что на душе у рогатого. Почему он так странно ведет себя.
Ночью мне снился очень странный сон, больше похожий на нечто магическое… Не пророчество, скорее какие-то намеки, тонкая ниточка Ариадны, которая вела по длинным коридорам лабиринта недомолвок, подсказок и фактов к желанной правде. Какой? Я и сама не понимала.
Я стояла над нашей скалой, той самой, где мы с Телем нашли убежище. Под ногами клубился туман. То серый, то белесый, то розоватый.
Внизу с рычанием дикого зверя дрался с несколькими драконами страж. Или то были не драконы? Я получше вгляделась в пространство под ногами и обнаружила. что Тель сражается с монстрами планеты, на которой мы с ним и застряли.
Существа, размером с мамонта, напоминали стегозавров и тираннозавров одновременно. Разъяренные хищники, которых прервали во время охоты, сами внезапно превратились в добычу.
Магическое пламя, парализующее заклятье, сеть для отключения ориентации в пространстве. Тель атаковал боевыми чарами, уворачивался от хвостов ящеров, проскальзывал под их мощными телами.
И чем дольше шла смертельная схватка, тем все отчетливей я осознавала — страж намеренно тянет время. Играет с противниками, позволяя рискнуть и подобраться поближе. Полоснуть шипованным хвостом по воздуху в сантиметрах от своей головы, наступить когтистой лапой в метре от своего тела.
Тель в любую минуту мог прекратить поединок, но почему-то этого не делал.
Внезапно я оказалась совершенно в другом месте и будто совсем в другом теле. Нет, оно оставалось моим, собственным, но неуловимо изменилось. Появилась подростковая угловатость и юношеская стихийная энергия — та, что бурлит, не переставая и, чудится, — никогда не иссякнет.
Я тряхнула головой. Да что это?
Моя комната? Ну да, конечно же! Моя комната в квартире с мамой. Старая лампа с плафонами-колокольчиками из тяжелого матового стекла. Видавший виды диван с порванной местами обивкой, похожей на дешевый расписной ковер. Потертый бежевый линолиум. Старенький компьютер на столе, который помнил еще мои школьные годы. Темное дерево со светлыми полосками, царапины, выемки на полировке и паутинки трещин от ударов.