Застыв, я зачем-то прижалась к дереву, чтобы стать совершенно незаметной даже при желании. Хотя, судя по всему, парочка настолько увлеклась, что ничего вокруг не замечала. Интересно, чего это Флегма ломается? Сама же вешалась на Корсарка при любой возможности.
Вновь почувствовав тянущий голод, я уже решила потихоньку продолжить свою дорогу, но…
— Ну Милара, милая, раздвинь ножки…
Милара?! От неожиданности я вновь застыла, вытаращив глаза. Что там делает подружка Флегмы, и какого черта Алекс делает с ней?! То есть, на счет последнего все предельно ясно, но почему?!
Корсарк, конечно, не отличался честностью и порядочностью, но никогда не был… Совсем уж бабником. То есть, я вполне могла поверить, что когда наши отношения ему наскучили, он решил поцеловать другую. Но вот так быстро метнуться от Флегмы к ее лучшей подруге? Слишком странно и мерзко даже для Корсарка.
— Сейчас, сейчас, Алекс, постой… — раздался тем временем спокойный голос Милары.
— Чего стоять-то?! У меня итак все что надо стоит…
— Пошляк! — Рассмеялась Милара, но как-то не натурально, — сейчас все будет, милый, обещаю. Но сперва расскажи, как там у вас с Пруд?
— С Кайли? — переспросил Алекс, и я сама вздрогнула при звуке своего имени, — мы с ней все, малыш, ты же знаешь. Она меня ненавидит за Флегму.
— Глупо. Дура твоя Кайли…
— Ну… Почему? Так то она нас застукала.
— Ну и что? Ты ведь такой обаяшка, понятно, что одной сыт не будешь. Я бы была совсем не против, встречайся ты еще с кем-нибудь…
— Серьезно?!
— Ну да, конечно. Думаю, что при желании такой мужчина как ты легко сможет вернуть себе Кайли. Ведь так?
Послышались звуки страстных поцелуев, а затем низкий шепот Алекса:
— Только скажи, ради тебя все сделаю!
Затем снова звуки, и я поняла, что на этом разговор окончен. Потихоньку выскользнула из своего укрытия, и отправилась прямиком в академию, напрочь забыв про еду.
Глава 15. Новое платье
Чего я ненавижу больше всего в школьной жизни, так это ранние подъемы.
До начала занятий нужно было успеть привести себя в порядок, и позавтракать. Поэтому адепты в академии вскакивали к семи утра — и это шесть дней в неделю! Для меня сущий ад — продирать глаза в темноте утра, чистить зубы, не имея возможности поднять тяжелые веки, по дороге в столовую давать себе строжайшие обещания сегодня лечь в девять вечера.
Невыполнимые, но такие решительные по утрам!
А еще желать единственного, самого лучшего, любимого и такого короткого выходного! Вот уж где я отрывалась — спала буквально до обеда, оттягивая все запланированные дела, и наслаждалась каждой минутой своего сна.