— Тайна есть. Не тебе знать! — сказал он строго. И обратился к Лёхе, как к самому старшему:
— Как отца есть звали?
— Пппитрович, — пробормотал студент.
— Гляди, Пппитрович, — сказал Начальник, продолжая доить бородёнку. — Ты есть наш отец…
Борман плюнул и демонстративно растёр ногой.
— Атом! — Начальник погрозил небесам указательным пальцем. — Мы все есть дети твои. Мы жили, а ты с нас спрашивал строго. Мало учились. Мало хотели знать. И дети детей твоих — мало учились. И дети детей их. На тебя надеялись дети. И ты дал им умные машины, чтобы всё делали на Земле…
Начальник задумался, поковырял в носу, посмотрел в тугое осеннее небо. Тот, что в лаптях, исподтишка пнул Лёху, тот взвизгнул и отвлёк старика от высокого.
— Всё больше было машин, так пишут твои книги. Всё меньше знали о них люди. Машины были крепкими. Работали долго. Люди учились всё меньше. А потом мир изменился, и сломались машины. Кончилась их чёрная кровь. И реки сломались у тех машин, что пили воду, и ветры обрушили те, что питались ветром. С неба шёл холодный снег и вода лилась. Много умерло…. — Старик снова задумался, потом с сомнением взглянул на Лёху. — Вот ты скажи — можешь машины делать?
Лёха затрясся, потому что нога в лапте снова приподнялась.
— Я… я историк, — промямлил он. — Я изучал, как древние люди жили.
— Не надо нам — жили, — сурово оборвал Начальник. — Надо машины делать! Лапти делать! Еду делать!
Лёха беспомощно развёл руками.
— А ты? — повернулся старик к Максу.
— Я журналист, — брякнул Макс и понял, что сказал что-то не то.
— Руками что умеешь? — спросил Борман. — Что есть делать можешь?
— Ка-артошку копать, — пробормотал Макс, уставившись на соседний огородик.
— А пороть тебя буду сильно, если плохо копать будешь, — согласился старик. — Девка же совсем немощная. Сильного мужа ей найти надо, чтобы не замёрзла в зиму.
Борман с сомнением покачал головой.
Макс зажмурился, мечтая только об одном — чтобы закончился уже этот пьяный кошмар про попаданцев.
Через час он уже чистил картошку, потирая превентивно обработанный зад. С донесением знаний до нужного места тут не церемонились, боясь потерять те немногие умения, что остались у племени людей. И Макс, такой неспособный раньше к учёбе, быстренько научился чистить у свиней, полоть огород, ходить в вылазки к развалинам бывшей Катунской ГЭС, чтобы добыть там что-нибудь, пригодное для хозяйства.
Ходил он с Борманом и на развалины военного объекта. Там высился железный ангар, похожий на огромную бочку, куда, как утверждал Борман, «залезли когда-то много предков и пропали в другие, хорошие земли». И теперь надо ждать, пока накопится в бочке немножечко текучей жизни, и, может быть, выкинет тогда она из других времён настоящего предка. Он научит делать машины, снова изобретёт электричество, и тогда жизнь у людей наладится. А пока — нечего глазеть! Лапти учись плести!