− Элла? — зовет она, когда я не двигаюсь, и она звучит, выглядит и пахнет так точно, как моя мать, так что я делаю шаг к ней навстречу.
− Позволь мне отвести тебя туда, где тебе нужно быть! − звонит веселый электронный голос.
Черно-желтый луззу врезается в причал. Люди-луццольеры пытаются отодвинуть его в сторону − они не хотят потерять плату за проезд на автоматической лодке, но я бросаюсь к нему.
− Куда ты идешь? − кричит она мне вслед.
Я спрыгиваю с причала и сажусь в лодку.
Я стучу наручКОМом по счетчику, и электронный голос лодки произносит: «Идентификация: Элла Шепард. Началась экстренная эвакуация».
Прежде чем существо, которое выглядит как мама, успевает что-то сказать, луззу заревело, сбивая другие лодки с пути и посылая туристическую пару с плеском в воду. Я оглядываюсь назад, брызги морской воды застилают мне глаза. Авто-лодки должны двигаться только в спокойном темпе, но эта практически летит по воде. С пристани я все еще слышу, как мама выкрикивает мое имя.
Мое запястье снова гудит, и я принимаю сообщение от Джека. Его лицо заполняет мое зрение, когда мои глазные боты проецируют голографическое изображение его напротив меня.
− Ты добралась до лодки, − говорит он.
− Что, черт возьми, происходит?! − кричу я.
− Извини, у нас нет времени. Посмотри под сиденьем − там должна быть горелка для тебя. Отрежь себе манжету и брось ее в воду.
Лодка увозит меня прямо отсюда, с Мальты, от мамы. Я ослеплена солнечным светом − настоящим солнечным светом, а не ложным светом от солнечного стекла, которое покрывает крышу Нижнего города. Впереди нет ничего, кроме волн.
Сквозь шум прорезается сирена, и я поворачиваюсь на сиденье. Ко мне приближается пара полицейских катеров.
− Джек, что…
− Элла! Отрежь манжету! В нем есть гео-локаторы! Тебе придется бежать!
Я опускаюсь на дно лодки и заглядываю под сиденье. К дереву приклеены нож и одноразовый браслет. Когда сирены приближаются, я просовываю лезвие ножа между фольгой и своей кожей, разрезая манжету. Это требует некоторого пиления, но мгновение спустя я разрезаю механику. Я задыхаюсь от боли, когда срываю наручКОМ − крошечные иглы, соединяющие наручКОМ с наноботами внутри моего тела не заметны, пока они не вырваны из моей плоти. Без него моя рука кажется голой и слабой, кожа там, где манжета всегда была слишком бледной по сравнению с остальным телом.
Я выбрасываю наручКОМ в Средиземное море.
Одноразовый браслет − одна из тех временных вещей, которые вы носите, если каким-то образом сломаете наручКОМ. Я надеваю его − он кажется чужим на моей коже, слишком грубый, не то что наручКОМ. Когда я провожу пальцем по экрану, то вижу, что манжета идентифицирует меня как Карли Пакетт, уроженку Гозо, сироту фабричного рабочего. Это хорошо − выглядит хотя бы законно, вплоть до фотографии на экране идентификатора.