Пока я рассматриваю татуировку анаконды на ее правой руке, та начинает двигаться: голова поворачивается на ее плече и щелкает, обнажая два длинных клыка. Татуировка нанобота.
Джек кивает им, и они молча направляются к двери в дальнем конце комнаты — той, что ведет наружу.
— Значит, ты взял с собой телохранителя? — спрашиваю я.
— Я ждал, что ты начнешь драться, — замечает Джек. — Но пинок — это что-то новенькое.
— Телохранитель, — повторяю я, качая головой. — Ты считаешь меня такой опасной? Он довольно грозный.
— Да, — говорит Джек. — Так и есть.
Я делаю двойной дубль. Девушка оборачивается, продолжая идти к двери, и ухмыляется мне, прежде чем последовать за гигантом. Понятия не имею, где она хранит свое оружие, и не знаю, зачем там ее неуклюжий спутник, и, собственно, выяснять не собираюсь. Они вдвоем выходят за дверь, но дальше не идут. Оглядываясь на них, я проверяю манжету, чтобы убедиться, что она все еще записывает все, что мы с Джеком говорим.
Я поворачиваюсь к Джеку. Я устала. Я так устала: от лестницы, от погони за ним, от попыток все выяснить.
— Вчера андроиды самоуничтожились, — говорю я, сразу переходя к делу.
Лицо Джека мрачнеет. Впервые я замечаю темные круги под его глазами, то, как он сидит, будто он еще более измучен, чем я.
— Да, — говорит Джек, подтверждая мои слова.
— Одним из них был андроид, которого моя мать использует в качестве медсестры, — говорю я. Я заставляю Джека смотреть мне в глаза, почти не моргая. Чем больше я говорю, тем сильнее во мне нарастает ярость. — Моя мать — больна, ты знаешь? Болезнь Хебба.
— Я понимаю, — теперь в его голосе нет улыбки, даже намека на нее.
— Она была в соседней комнате, когда андроид взорвался — если бы я пришла на несколько минут позже… — я не могу заставить себя произнести эти слова. — Даже сейчас, стресс от бомбы… она слаба. Она не может справиться с андроидами, взрывающимися в ее квартире. — Я не могу прочитать выражение лица Джека. — Это могло убить ее, — все-таки заставляю себя сказать. Мое правое плечо приподнимается, как будто я стряхиваю с себя произошедшее, как пустяк. Но это не так.
— И тебя, — голос Джека текучий, но мрачный. Как медленно льющийся мед.
Я снова пожимаю плечами. На этот раз я серьезна.
— Это был ты? — спрашиваю я. Я должна услышать это от него. Мне нужно его признание. Мне нужно это записать.
Джек поднимает голову и прищуривается.
— Пчелы, — говорю я. — Это твой символ, не так ли? Булавка, которую ты носишь, мед у двери, черно-желтая лодка. И… — я просто осознаю это, только сейчас, в этот момент. — И звук, который издавали андроиды. Как раз перед тем, как взорваться. «Ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж», — мой голос дрожит от шума, и я ощущаю вкус желчи, воссоздавая звук. — Жужжание, — отвечаю я. — Андроиды жужжали, как пчелы. А потом они взорвались. И все, кто стоял достаточно близко к ним, тоже взрывались.