— Э-эм… — я колеблюсь. Сейчас ему, наверное, будет легко погрузиться в задумчивость, и это идеальное прикрытие для меня, чтобы проникнуть в его мысли и увидеть, что он скрывает от ПМ Янг. Но это так… так неправильно. Так неправильно пользоваться горем человека из-за потери жены и дочери, чтобы шпионить за ним.
— Пожалуйста, — говорит он, и теперь я замечаю осунувшееся лицо и темные круги под глазами.
Мой позвоночник напрягается. Независимо от того, кого убили террористы в этом восстании машин — и кто они такие на самом деле — вина за то, что он сделал, лежит у его ног, точно так же, как плюшевый мишка с розовыми бантами и увядающими цветами, усеянные мерцающими свечами. Я не могу позволить жалости скрыть от меня тот факт, что он был связан с изменническими заговорами и террористами, и что его семья заплатила за это. Это он играл с огнем, думал присоединиться к террористам. Я не могу думать о Зунзане, террористах или правительстве — мне просто нужно найти убийц.
Моя цель — остановить их.
Это то, что я могу сделать.
— Идемте со мной, — зову я. — Мы можем провести сеанс грез сейчас.
Когда мы добираемся до Ментального Спа Грез, я вздыхаю с облегчением, что мисс Уайт здесь. К ее чести, она немедленно поглощает представителя сочувствием, уводя его в комнату грез, давая мне время ускользнуть и войти в потайную комнату.
Руки трясутся, пока я готовлю кресло для грез, чтобы войти в сознание представителя Белл. Сглатываю комок в горле. Я не могу позволить себе погрузиться в кошмары, как раньше. Я не могу позволить себе галлюцинации, ни здесь, ни сейчас.
Слабый гул наполняет мои уши, когда ультразвуковой шлем нагревается. Это напоминает мне звук, который издавали андроиды перед тем, как взорваться. Я опускаю ультразвуковой шлем на голову и отключаюсь.
В голове представителя Белл бушует ураган. Как только я вхожу в его сон, я чувствую это. Воздух тяжел от запаха теплой влажной земли, и я слышу, хотя и не вижу, грохот волн и отдаленные крики, наполненные страхом. Там темно. Этот мощный шторм заливает улицы и топит лодки. Поначалу, из-за темноты, я боюсь, что это то, что старики называют хита тал-амриджа — шторм, когда песок из пустынь на юге переносится облаками и осыпается на Мальту. Постепенно мир проясняется. Свет жуткий, почти зеленый. Город заброшен — я даже не вижу здесь представительниц прекрасного пола.
Огромная капля дождя падает мне на плечо. Я вытираю каплю рукой, и та сразу становится красной. Определенно, это пылевая буря — иногда люди называют ее кровавым дождем, потому что Земля красноватая и оставляет все — окна, машины, одежду — в пыльном, темно-розовом цвете.