А что если?..
Колье. Не может же Максуэл читать ее мысли, пока на ней эта штуковина, что он собственноручно нацепил?
Нет-нет, бред.
И все же легкий румянец выступил на щеках.
Ох, знал бы он, о чем были последние мысли!
Да и она сама хороша, начала представлять девушку, которая смогла бы удовлетворить потребности этого… животного.
Так и не получив ответа, он повернулся. Наверняка увидев изменившийся цвет кожи, оборотень вскинул бровь.
- Значит, о чем-то неприличном? Так-так-так. Пожалуй, сегодняшний вечерний разговор мне понравится гораздо больше, чем тот, что мы вели ночью.
Элгиссиора заставила себя вскинуть подбородок.
Он хочет уязвить ее? Что же. В это можно играть вдвоем.
- Вы женаты, лорд Иррьят?
Максуэл явно не ожидал подобного вопроса.
- Нет. – К ее сожалению, мужчина слишком быстро взял себя в руки. – Неужели хочешь предложить свою кандидатуру на вакантное место?
Да как он только может?!..
- Мы будем вести беседы посреди коридора?
Он несколько секунд молчал, после чего неожиданно улыбнулся.
- А ты язва. Нет, мы поговорим в более благоприятной атмосфере.
И ведь развернулся, да пошел туда, откуда они пришли. Гиса грешным делом подумала, что перегнула палку, однако за следующим поворотом Максуэл не начал спуск по винтовой и узкой лестнице, а двинулся дальше, к широким ступеням, что вели куда-то вверх.
Один пролет, второй, и они дошли до развилки, над которой красовался огромный портрет блондина с яркими синими глазами. Однако это был не Максуэл. Но сходство между ними было безусловное. Значит, отец? Лорд Альвисс, если ей не изменяет память? Томас как-то раз обмолвился, что в Райтаре до его рождения властвовал некий Альвисс.
Только если у Максуэла на подбородке имелась ямочка, ставшая бы весьма пикантной особенностью привлекательного мужчины, если бы не характер самого оборотня, то у Альвисса лицо словно было высечено из камня. Резкие черты лица, квадратная челюсть и, кажется, когда-то сломанный нос, да сросшийся неправильно. Прорезанные морщинами лоб и глубокая складка между бровей. А вот взгляд… такой же колючий и холодный, как у сыночка. Волосы еще более короткие, нежели у Макса, торчащие светлым ежиком, лишь на висках выбритые сложным узором.
Максуэл не страдал любовью к парикмахерским талантам, и небрежность прически преследовала его изо дня в день. Падающая на лоб рваная челка и естественная взлохмаченность придавали его облику еще больше дикости.
Стоило лишь переступить порог помещения, куда ее привели, киосса задохнулась.
Это его покои.
Кабинет, который она обыскивала в видении. А там, справа, должно быть дверь, ведущая в спальню.