Девочка злилась на себя, понимая, что уговорить сестру спуститься с импровизированной полосы препятствий не получается.
- Миллинарса Эллонская, спускайся живо! Я старше тебя и имею право приказывать!
Лина глянула вниз, на бушующую сестренку, да озорно улыбнулась.
- Неужели у нашей заучки начинает проявляться характер? Вот папа обрадуется!
- Ты что не слышала, что я сказала? Возвращайся на балкон!
- Вот еще.
Лина продолжила крутой подъем, подтягиваясь на сильных, хоть и маленьких ручках.
- Нам влетит, – Гиса покачала головой, примеряясь к ближайшему камню, чтобы вставить в щель мысок туфельки.
Миллинарса не успокоится, пока не залезет на крышу.
И почему ей взбрела в голову столь сумбурная идея? Попытаться расправить крылья на самой высокой точке замка! И ведь знает, что родители строго-настрого запретили им вновь оказываться на пологой площадке, откуда открывался вид на весь Аминс.
Но стоило лишь королевской чете закрыть проход к лестнице, ведущей на верхние этажи, Лина решила обойти это правило, с неоправданным риском зацепившись за шершавый камень, из которого был построен замок и который разве что не крошился, стоило лишь вонзить в него обсидиановые демонические когти.
Пусть частичная трансформация и давалась им с легкостью, управлять крыльями девочки к восьми годам не научились. Фредон Танасори говорил, что иногда боевая ипостась приходит в моменты истинного испуга или же потрясения, в качестве самозащиты. Но также не раз повторил, что юным принцессам не стоит переживать на этот счет. Все придет со временем, и лишние волнения им не нужны.
Только Лине-то хотелось всего и сразу!
Пыхтя, Гиса старалась добраться до чересчур смелой (или все же безрассудной?) сестренки.
С каждым метром вверх балкончик оставался все ниже, а ползти становилось тяжелее.
И почему она подумала, что стоит лишь показать этой глупышке, что она также готова на свершения, та начнет воспринимать ее всерьез?
- Л-лина…
Элгиссиора почти заплакала, когда поняла, что дальше лезть просто не может из-за сковывающего движения страха.
- Л… Лина! Помоги мне!
- Я же говори… Что?! Гиса, ты куда лезешь?!
- Я не могу пошевелиться! Руки устали! Лина, мне страшно!
- Держись! Гиса, пожалуйста, ты только держись!
Тот день Элгиссиора запомнила на всю оставшуюся жизнь. Ей казалось, что время остановилось. Или тянулось бесконечно долго. А мышцы, которые девочка напрягала из последних сил, звенели, обещая в скором времени отказать.
- Гисхильдис… мама… – слезы уже вовсю лились по щекам, а тело сотрясала мелкая дрожь.
- Держись, Гиса! Я иду! Я скоро!