— Значит, касаться их руками можно, — вынес вердикт Эрж, издеваясь.
А я ведь тоже боялась, что и на скелетах висело проклятье стаб-камеры. Риска тем временем выглядела вполне себе живой и здоровой, правда немного злой из-за некомфортабельного падения. Она даже ругалась за себя, и за Эржа. но припугнуть эти тех, кто давно мертв, не смогла Зато как удачно колотила подмятого собой скелета, что одну «руку» ему оторвала. Про запрет использовать магию она. естественно забыла.
Но и скелет так просто не сдавался. Нас раскидало, как листья, гонимые шквалами в ураган. Эрж с Касом влетели спинами в стены, меня свалило с ног и тоже отбросило в сторону, а вот Риска умудрилась зацепиться за что-то и чудом не влететь прямиком в висельника. Если бы влетела, то навсегда бы осталась лежать в этой комнате. Мы были бы вынуждены оставить ее здесь, пораженную стаб-камерой.
Камешек выскочило из ее разжавшихся зубов и покатилось к набивающимся в арку скелетам. На всякий случай я придала ему небольшой импульс для ускорения и верного направления. Ответных действий не последовало, и скелет под Риской ушел в пол, как под воду. «Набежавшие на шабаш» скелеты, потеряв интерес, медленно отступали обратно к своим постам у опорных колонн. Украденный камешек ни один из скелетов не посмел поднять — только подпинывали в нужную сторону. Они будто боялись, что кто-то непонятный подумает, что они — воры, и посадит на кол в стаб-камеру также, как и тех четырех провинившихся.
Менталитет клановой эпохи выморозил меня до самой глубины моей сути. А ведь в книжках все было так красиво описано! Кланы, завоевания, победы, женская независимость и рабское преклонение перед женскими добродетелями. Разве не чудесно, когда женщина — королева, покуда корона не жала? Зазвездившихся считали испорченными и проклятыми, а потому женщинами они с момента признания больше не считались.
— Все кончилось? — в надежде на лучшее спросила я.
— Все только начинается. — ответил мне Вольсхий.
Нам конец, — подумала я и приподнялась на руках, вставая. Риска постанывала после очередного удара, припоминая, что у нее болело и где будут синяки. Эрж тоже кряхтел, шурша тканью штанов и шаркая руками о камень, поднимаясь. От Каса ни звука. Я оглянулась в его сторону и увидела его, лежащего без сознания. Сильно же он влетел в стену от магической ударной волны скелета.
А где Семирский? Его я не могла найти, несмотря на яркий рыжий окрас и знатно раздобревшую тушу. Кого Каро будем отдавать, если ее кошак испарился в неизвестном направлении? Сил смотреть на самолично призванного Вольсхого, и он сам будто замер, наблюдая нелицеприятную картину из раскиданных полуживых адептов.