Всклокоченный Вольсхий предстал перед нами спустя две минуты. Мне выпала возможность застать сонную смену настроения от злости до ужаса.
— Алицкарти, — сквозь зубы рыкнул Вольсхий и вырвал девочку из моих объятий. — Что все это значит?
— Она уснула. Очень устала. Сказала, что теперь вы двое — Великий Князь и Великая Княгиня.
Вольсхого перекосило. Он сильнее прижал к груди племянницу, развернулся ко мне спиной и поспешил внутрь цитадели. Я побежала за ним, беспокоясь, что меня оставят ночевать на улице. За широким дерганным шагом Вольсхого я не поспевала, но старалась изо всех сил. По пути умудрилась заплутать и очутиться в совершенно другой башне.
Пока в слабом освещении зеленых факелов добралась до кабинета ректора, дверь была уже заперта. Но внимание привлекло не это. Защитной заслонки на лестнице выше тоже не было. Всегда была — она защищала личные комнаты ректора, включая спальную комнату, — а сейчас ее просто нет. Разрушил со психу? Заслонка не пропускала Алиц?
Решившись, я медленно и с большой осторожностью поднималась по скользким ступеням, держась за выступы неровных каменей в стене. Лестница закончилась, но, по ощущениям, это еще не вершина башни. Я прошмыгнула в открытую дверь и напоролась на продолжение лестницы — прямо. Слева двери не было, только арка. Я выглянула из-за арки и не поверила своим глазам! Вольсхий стоял на коленях, как я совсем недавно, и бережно протирал раненые ступни Алиц.
Выдержка маленькой княгини дала сбой: она даже не пыталась держать лицо — плакала, ойкала при каждом неаккуратном движении Вольсхого и терла руками красные от слез глаза.
— Ты уверена, что никто не выжил? А прадедушка? — такой мягкости в голосе Вольсхого я никогда не слышала!
— Линайя Тонверк уже спрашивала. А потом я уснула.
Даже с моего укрытия было видно, как напряглась спина Вольсхого. Я чуяла неприятности и ужесточение отношения. Будто мне и так было мало! В углу гостиной расположился низкий манеж, в пределах которого спал уже знакомый мне черный щенок гигеры с рыжим пятном вокруг правого глаза.
— Я разберусь с Тонверк. не беспокойся, — пообещал Вольсхий.
От его тона я вздрогнула. Курительный состав я так и не собрала, хотя сейчас — самый лучший момент для его использования! Все выходы из цитадели, как понимала, закрыты. Третьего плана нет. Все стало еще хуже.