— Хватит! — услышала я громкий до звона в ушах голос. И не сразу поняла, что он принадлежит мне.
— Завтра выходим, — сплюнул старик и отвернулся.
Утром мне выдали колючее серое платье и кожаные башмаки на пару размеров больше. Они болтались на ногах, шнурки спасали мало. Платье было без изысков, серое, прямое в пол. Его бока украшали длинные разрезы до бедра. Под него поддевалась рубаха и просторные штаны. На голову мне повязали красный платок, единственное яркое пятно.
Так как меня подвели к ослу, я поняла, что мое платье является амазонкой. К осликам я привыкла, нравились они мне куда больше, чем мои сопровождающие. Старик на них не смотрел вовсе, Людо лишь мычал. Поэтому я нарекла их сама. Мне очень нравилось мысленно перекатывать их имена, они просились на язык, но выпустить их в свободное плавание я не осмеливалась. Одного я назвала классически — Иа. Он был очаровательно меланхоличен. Второго назвала и вовсе немудрено, Серый. Серый вез поклажу, а Иа меня. Шли мы медленно, пробираясь по горной тропке. Людо шел впереди, а старик стучал посохом где-то сзади. Когда тропа стала шире, он меня нагнал.
— Выйдем на дорогу, — сказал он мне. — Там застава, веди себя естественно. Не должны понять. Твоя миссия слишком высока.
Мне было мучительно интересно, что за миссия. Как, и почему я попала в этот мир? Где остался мой собственный? К сожалению, задать вопросов я не могла, язык пальцев никто не понимал, а старик не отличался разговорчивостью. Во мне зрела убежденность, что нужно бежать. Вот только куда? И есть ли возможность вернуться домой? Я терзала себя вопросами, а мимо плыли прекрасные пейзажи. Мы уже не отирались на предгорье. Пики высились гордо прямо над нами. Мы подбирались к ним извилистыми тропами меж скал, Людо вел нас уверенно, ослы спокойно шли за ним. Из камня вопреки всему росли деревца, чахлые и кривые, но упорные в своем стремлении жить. В разломах виднелись красноватые разводы, они же украшали скалы над нами. Небо было девственно голубым, солнце светило, но не жгло. Если бы не неизвестность, простирающаяся впереди, я бы наслаждалась природой, мерным покачиванием на спине осла и невыносимо чистым воздухом.
К полудню мы встали на привал. Людо организовал перекус, опять же из сыра, хлеба и воды. Старик вновь принялся меня терзать. Признаться, мне и самой было интересно. Весь день и примеривалась к своему имени, вспоминала, как действовал мой язык, мой рот, когда мы с бабушкой учились его произносить. Я примеривалась к трем, таким вроде легким буквам. И незадолго до привала позволила им сорваться с языка.