— Ну, вот, у тебя практически получилось! — похвалил он мои старания, преувеличивая их в несколько десятков раз. Я понимала, что Оуэн не хочет меня расстраивать, говоря, что я ни на что не гожусь, но все равно злилась. На себя в первую очередь.
«Так трудно что ли сосредоточиться и выдавить из себя одну-единственную магическую искру?»
Это же все, что от меня требуется, чтобы попасть на артефакторику. А я так этого хотела! В противном случае мастер Рурк, приглашенный специально для меня умелец на все руки, заставит учиться кузнечному делу. Меня! Слабую девушку из двадцать первого века, привыкшую к комфортной жизни. Хрупкую, между прочим, и очень ранимую.
— Спасибо, Оуэн, но завтра я скажу мастеру Рурку, что ничего не получилось. Он дал нам время до выходных, помнишь?
— Не расстраивайся, — подбодрил меня парень, положив узкую бледную ладонь на мое плечо и снова помогая тащить тяжелую сумку. Чем дальше, тем она становилась тяжелее. — Ты помнишь, о чем говорил мой дядя и смотритель берр Эль? Единицы из людей овладевали магией в достаточной для артефакторики степени. Подумаешь, ты не из их числа.
Теперь Оуэн говорил правду, но от этого мне стало еще хуже, лучше бы льстил и врал о том, какая я умничка.
На смежные пары по зелью и целительству мы с Оуэном пришли в числе первых, занимая по привычке первые ряды. Демоны появились вслед за магами, снова уставшие и поникшие. Тарт демонстративно прошествовал мимо первого ряда, кидая на меня такой высокомерный и презрительный взгляд, что хотелось сжаться и скользнуть под парту, остальные поднимались по проходу. Эльфы появились в числе последних. Я давно поняла, что они не собираются ни с кем общаться, держась обособленно. Одна-единственная девушка, которую прозвали феей Аирэль, то ли в шутку обращаясь к ней так, то ли всерьез. Четверо эльфов всегда окружали ее, где бы она ни появлялась, как верные вассалы, охраняя покой девушки. Звонкий и нежный голосок Аирэль я слышала только на общих занятиях, когда ее спрашивали преподаватели, в остальное время она молчала. Даже в библиотеке, занимаясь со своими спутниками, она не произносила ни слова, когда те вели между собой оживленные беседы. Оуэн сказал, что она испугалась похода в Пустошь и попросила отца забрать ее из Академии, на что тот дал отказ.
— Думаешь, она все время строит план побега? — спросила я хранителя, который в ответ только плечами пожал.
— Не хотелось бы лишаться ее общества, — ответил он, поворачиваясь к эльфам, которые сидели рядом, и внимательно рассматривая фею Аирэль. Она тоже повернула голову и неожиданно приветливо улыбнулась Оуэну, отчего бледные щеки того вспыхнули и заалели, а глаза потемнели и превратились в горящие сапфиры. Парень преобразился настолько, что я уже открыла рот, чтобы задать ему вопрос, что это с ним, но в аудиторию зашел преподаватель.