Как-как — вдребезги. Если я действительно конструктор, то теперь я рассыпалась на кусочки. Где-то внутри выросла слепая надежда, что это все ложь. Глупое вранье, чтобы посильнее меня уязвить.
— А потому я почти спокоен, моя несравненная дочь, — хмыкнул Аркаден. — Моя миссия выполнена. И теперь живи с этим.
— Думаю, смогу. — Холодным бесцветным голосом сообщила я. — Думаю, даже счастье найду. Просто не сразу. — Подняла упрямый взгляд и столкнулась со страхом в глазах Аркадена. Он что, боится меня? Или боится того, что я говорю? — Ты прав. Этот факт моей биографии принять сложнее всего, но с этим я смогу смириться. Ты сделал меня человеком, а как известно, человек ко всему может приспособиться и привыкнуть. Теперь я хотя бы понимаю, почему ты возомнил себя богом.
С этими словами я встала, набросила на отца чары обездвиживания — теперь они мне тоже с легкостью давались несмотря на родную стихию — и вышла из его кабинета. Совсем скоро за ним придут, это мы тоже оговаривали. А пока у меня осталось еще одно незаконченное дело.
В нижние темницы я спускалась, не обращая никакого внимания на стражников. Да и те, при виде короны, которую теперь не было никакой необходимости скрывать, не спешили задавать лишних вопросов: просто молча расступались и кланялись.
Темницу матери я нашла довольно быстро, будто бы чувствовала, куда именно идти в этих темных катакомбах.
— Ты все знаешь... — не спросила, констатировала моя мама, едва увидев меня.
Или не мать?
Нет, она как раз мать. Какая бы тайна ни скрывалась за моим рождением, именно она меня воспитала. Делилась той любовью, на которую была способна, той нежностью, что я впитывала как губка. Я не держу на нее и капли зла.
— Знаю. — Кивнула я.
— Рано или поздно узнала бы... — Мама тяжело вздохнула, опустила взгляд. Но перед этим я заметила в ее глазах слезы. — Прости меня. За все.
— Прощаю, за все. И ты меня прости, — я проговорила это ровно, хотя в горле стоял ком.
— Ты замечательная мама. Никакой другой мне и не надо было.
Женщина подняла меня не верящий взгляд и неловко улыбнулась. В этот же миг я распахнула перед ней дверь темницы.
— Тебе будет хорошо в Дретоне, — мягко говорю я, прижимаясь к ней всем телом. — У тебя есть титул и благоволение нынешнего монарха. Ты, наконец, сможешь заниматься тем, чем захочешь. Без чужого гнета и давления.
— А ты?
— А я отправлюсь на Землю.
— Я хочу с тобой, — проговорила мама, гладя меня по голове.
— Может быть, позже я за тобой вернусь. Но пока мне нужно собрать себя по кусочкам. Никто не справится с этим лучше, чем я сама.