Дочь временно отказывается от нашей поддержки, потому также просим оказать ей повсеместный доступ к любой информации, чтобы она разобралась и начала чувствовать себя как дома.
С благодарностью,
королева Лорриана”.
Мда. На ум тут же пришла поговорка про свиней и бисер, вот только мгновенно распределить роли мне не удалось. Вместо этого я откинулась в спинке кресла и начала думать о том, что мы, в лице Фэйт Аркадьевной Королевы, имеем.
Картина выходила неутешительная.
Родители сбежали из Дретона, когда дело запахло жареным, но перед этим продумали ходы к возвращению их кровиночки ко двору. Опустим, что чхать они хотели, хочет ли это кровиночка, факт оставался фактов — я тут и пока мое возвращение на Землю под большим вопросом, будем реалистами. Помимо прочего, над родом Виннеров висит нелестный эпитет “Дурная кровь”. Что это означает и чем угрожает непосредственно мне, я пока не выяснила. Теперь, из письма матери, я хотя бы знаю, что это как-то связано с религиозными фанатиками. А значит, стоит уделить бОльшее внимание местному аналогу священного писания и, может, даже заглянуть в дретонский храм. Надеюсь, эта Дурная кровь не закипит во мне на входе.
Помимо прочего, сегодня на меня совершили нападение, и что с этим делать я тоже не имею ни малейшего понятия. И подозреваю, что Ричард с Эдвардом не планируют посвящать меня в детали, чтобы я была хотя бы в курсе.
Ситуация вырисовывается крайне отвратительная, и что со всем этим делать...
Пофик, пляшем!
Все эти мысли пролетели в голове буквально за десять секунд, после чего я резко распахнула глаза. Убрала письмо в выдвижной ящик и пробежалась взглядом по другим бумагам. Договора, указы, так-так-так. О! Нашла! Брачный договор.
Правда эту кипу сшитых пергаментов я бы, скорее, назвала брачной папкой. Прикинув вес, сообразила, что даже за сутки не смогу все это прочитать, не то, что досконально изучить. Бегло пробежалась взглядами по первым страницам, и увиденное мне совершенно не понравилось.
Особенно в части “беспрекословно слушаться мужа, почитать его самого и его интересы”. А что, если в его интересы входит убиение младенцев и испитие их крови? С Эдварда станется, что уж. Это я тоже должна почитать?
Ну нет, я на такое не подписывалась. А вот мой отец отчего -то подписался, от моего лица. На каждой странице договора сверкала его повыцветшая подпись. Ух, папочка, сам бы стал беспрекословно слушаться этого Эдварда ван Стоуна?
— Фэйт, что вы?.. — послышалось со стороны двери.
А неплохо у них петли смазывают, если я даже не услышала, как Марион вошла. Она поспешно закрыла за собой дверь, развернулась на каблуках и напряженно на меня уставилась. Словно решала, что со мной делать.