— Я никогда не выйду замуж по принуждению, — отрезала я. — Тоже мне нашли героиню дамского романа!
Амелия искоса посмотрела на меня, дернула уголками губ и вынужденно согласилась:
— Да, к алтарю тебя придется тащить связанной. К слову, — она вновь переключилась на россыпь голышей у своих ног, — твои родители уже несколько раз намекали, что хотят внуков.
— Я всегда говорю, что внуки — это не миксер. Их нельзя заказать ко Дню рождения или на Новый год.
— Пожалуй, — согласилась Амелия и снова запустила камень в пруд. В этот раз он сразу ушел ко дну, не сделав ни одного шлепка. — Черт!
— Хмарь! — поддержала я и, помолчав, спросила: — Ты по-прежнему не видишь будущего?
Амелия покачала головой.
— Картинка стала четче, но не более. Мне кажется, что все случится на балу, посвященном столетию окончания войны.
— И когда он у нас?
Она покосилась на меня с легким удивлением.
— Через неделю. Ты что, еще не заказала платье?
— Прости, я была занята более важными делами, — не без иронии ответила я.
— Обязательно займись этим, — в волнении посоветовала Амелия. — Иначе швея не успеет сшить достойный наряд. Такой позор не скоро забудется! — закончила она. Ее рука нервно дернулась, когда она пустила в полет новый камешек.
Все-таки леди есть леди. Даже на пороге смерти она думает о том, какое платье надеть. Впрочем, это как раз я должна скоро умереть, а Амелии ничего не грозит.
Эта мысль надолго испортила настроение, и разговор постепенно сошел на нет. Я запомнила несколько коротких предсказаний, озвученных для меня Амелией. Они могли пригодиться на ближайших лекциях. Затем мы какое-то время молча смотрели на пруд, изредка бросая в него голыши. Медленно опускались сумерки, глаза начали закрываться. Я зевнула.
— Кажется, я сейчас усну.
— Верно, — кивнула Амелия. — Твой сон становится крепче, тебя утягивает в другое место.
— Значит, прощаемся?
— До завтра, Лия.
— До завтра… Погоди минутку, — я вспомнила, о чем хотела спросить в самом начале. — Почему мы поменялись одеждой?
Веки с каждой секундой становились все тяжелее, мозг заполнял туман, и мне стоило большого труда сосредоточиться на ответе Амелии. Слова, пролетев по воздуху, растворились в нем шепотом ветра:
— Каждая из нас становится частью нового мира.
Что это значит? Я смогу потом вернуться домой?
Я не успела спросить об этом. Темнота обволокла разум, и я рухнула в ее объятия. Все тревоги отступили, убаюканные тишиной и тенями — отголосками мыслей. В коконе из воспоминаний о событиях этого дня гулким эхом снова и снова звучали слова Блэка: «Все зависит от способа убийства…»