— И чувств, — негромко сказал Джеймс.
Я искоса взглянула на него. Его карие глаза смотрели куда-то вдаль, но заметив мой молчаливый интерес, он придержал меня за руку и остановился.
— Мисс Бартон, — сказал он, стоя напротив меня, — я давно хотел сказать вам…
Сердце пропустило удар. Нет-нет-нет…
— Джеймс, не стоит, — тихо попросила я, сжимая его ладонь.
Он мне нравился, правда, но абсолютно не в том качестве, в каком, вероятно, хотел. Я видела в нем друга, собрата по магии, такого же сорви-голову. Многое в нем откликалось во мне, потому что мы были похожи. Но я определенно не испытывала к нему глубоких чувств. Все мои мысли заняты совершено другим человеком. Тем, кто способен оскорбиться из-за одной неосторожной фразы о прическе…
Вот ведь хмарь!
Джеймс замер, вглядываясь в мое лицо. Закусив губу, я старалась выдержать его взгляд. Иногда слова излишни.
— И все-таки… — после паузы сказал он, — я не буду терять надежды. Жизнь часто преподносит нам сюрпризы.
Я невольно восхитилась его умением держать удар. Он улыбнулся немного натянуто, но все равно обаятельно.
— К слову, — он перешел на полушутливый, полуигривый тон, — я могу звать вас по имени?
— Разве что в своих мыслях, — сощурившись, разрешила я. — Мистер Грифленд, прекратите эти… намеки.
— Они — часть моей натуры! — почти искренне возмутился он, и я рассмеялась.
Действительно, упрямство и настойчивость были частью него самого. Если я хочу, чтобы он отступил, придется набраться терпения.
— Мисс Бартон, не хочу показаться наглецом, но… вы так и не сдержали своего слова.
— Какого?
— Вы не поцеловали меня.
Он сделал шаг вперед, встав вплотную ко мне. Его руки взяли в плен мои ладони, и даже сквозь перчатки я чувствовала тепло его пальцев, сжимающих мои.
— Вы позволите… потребовать с вас долг?
Я бы усмехнулась игре слов, но Джеймс смотрел так серьезно, что я побоялась его обидеть. Его карие глаза потемнели, вместо привычных теплых искорок в них сверкало пламя. Он стоял так близко, что его дыхание, вдруг сбившееся, касалось моей щеки.
В горле стало сухо, и я, взглянув исподлобья, прокашлялась, прежде чем тихо ответить:
— Вы ловко отрезали все пути отступления. Подозреваю, отказ не принимается?
— Не сегодня, — так же серьезно ответил он.
— Что ж…
В воздухе пахло свежестью — ночью прошел очередной дождь. Лужи под ногами в лучах холодного утреннего солнца переливались зеркальным блеском. Голые деревья сонно и одиноко смотрели в пасмурное серое небо. Парк, со всех сторон пробираемый ветрами, был пуст, но я все равно судорожно оглянулась, опасаясь случайных свидетелей моего опрометчивого поступка. Никого.