— Джеймс!
Парень обернулся. Пиджак на нем оказался разорван, и в прорезях рукавов я увидела, как вздулись вены на его жилистых руках. Продолжая ладонью контролировать силу и направления ветра, он нырнул животом на крышу кареты и проскользил к ее краю. Пальцы его левой руки обхватили мои как раз в тот момент, когда я, снова закричав, отпустила ручку, не в силах больше держаться за нее. Лицо Грифленда, потемневшее от напряжения, оказалось совсем рядом, и я увидела его расширенные от страха зрачки и часто пульсирующую венку на виске. Он одним рывком затащил меня наверх.
Карету завертело. Я вцепилась в Грифленда, обхватив его со спины руками. Под моими пальцами бугрились мышцы. Мой спутник прилагал неимоверные усилия, чтобы удержать нас в воздухе, но я понимала, что сил у него осталось немного.
Грифленд поднял вторую руку, и его пальцы сплели поток воздуха. Тот сорвался и понесся к другому краю кареты. Кучер, бледный от страха и, видимо, утративший дар речи, улетел куда-то влево и приземлился в стог пожухлого сена. Стая волков дернулась в его сторону, но резко передумала и продолжила погоню за нами. Конское ржание резало по ушам. Мой рот изумленно распахнулся, когда лошадиная сбруя от направленного удара ветра начала рваться, освобождая коней. Мгновение, и те, закруженные вихрем упали по разные стороны черного в темноте поля. Волки равнодушно обошли их, как до этого кучера. Полегчавшая карета с легкостью взмыла выше и устремилась к разрезающим небо пикам остроконечных башен виднеющегося вдали замка — домой, в академию.
Я вздохнула с облегчением, но, как оказалось, рано. С громким стоном Грифленд рухнул на одно колено, и карету занесло, а затем потянуло вниз.
— Джеймс?
Я ухватила его за плечи и заставила развернуться. Лицо Грифленда было белым, будто обескровленным, а губы посерели.
— Мне жаль, что я не могу спасти вас, как спас этих коней, — едва слышно сказал он. — Волкодавы не отстанут от жертвы. А я не уверен… — Грифленд закашлялся, не договорив.
Впрочем, я и без этого его поняла. Нельзя было сказать наверняка, за кем именно гонятся твари: за мной, Грифлендом или нами обоими. Так что оставить меня на обочине и героически умереть в одиночестве у парня явно не получится. К слову, о смерти…
Грифленд обмяк, его глаза закатились.
— Джеймс! — закричала я, тряся его за плечи.
Мой крик потонул в свисте ветра. Карета камнем полетела вниз. До ушей донесся полный торжества вой тварей.
В тот момент, когда я уже была уверена, что это конец, карета вильнула, замерла и медленно приземлилась, стукнув колесами по твердой земле. Распахнув зажмуренные глаза, я торопливо затеребила Грифленда, но его голова дернулась, как у манекена, а сам он остался на месте. Я в ужасе прислонила ухо к его груди и с облегчением выдохнула, когда расслышала тихие удары сердца. Жив!