— Я рядом, Лина, — прохрипел он, не удержавшись и поцеловав ее в шею, но тут же отстранившись. — Не бойся тьмы. Она ничего тебе не сделает.
— М…м…м… лорд… мне так хорошо… почему мне так хорошо…
Он хотел сказать, ей хорошо потому, что он гладит пальцами ее соски, его тени ласкают ее между ног вместо его языка, раздвигают потайные складочки, ее маленькая горячая дырочка сокращается от каждого их прикосновения, что низ ее живота напрягается — ведь она так близко к разрядке.
Но вместо этого сказал тихо и размыто:
— Это эффект от твоего дара. Еще немного, Лина, еще немного, соберись…
— Я не могу… Лорд… а…а…а…
Лина закричала, выгнувшись дугой, он всеми своими тенями ощутил, как она кончила, вытолкнув из себя всю тьму, которая попыталась проникнуть в нее, пока она была так податлива, так открыта перед ним.
Его затрясло, когда она обессиленно рухнула спиной ему на грудь. Молодец, девочка. Ты оказалась даже сильнее, чем он сам. Не позволила тьме проникнуть в тебя, наполнить, завладеть. Умница, малышка…
По всему телу прокатилась волна боли — это тени безмолвно закричали, страдая по теплу, которого только что лишились. «Вот так. Знайте свое место. Вы просто тени».
Несмотря на тупую боль, Гадар остался доволен и собой и этой сладкой малышкой, от которой у него и сейчас голова кругом. Пока она в полубеспамятстве лежала у него в руках, он убрал пальцы с ее груди, поправил вырез платья.
Как ему удалось удержаться и не наброситься на нее сейчас, когда возможность сама пришла в руки?
Наверное, тьма в нем все же не так сильна, как он думал, и частица света все еще способна подавить весь этот мрак, в который его тянет ошибка молодости. И все благодаря этой Лине. Она — причина его мучений, и она же пробудила в нем эту светлую искру, способную бороться.
Какое безумное противоречие.
Поднявшись, он бережно взял Лину, которая буквально провалилась в сон, на руки и отнес в кровать. Она лежит такая хрупка и открытая перед ним, что в груди защемило. Он не позволит с ней случиться ничему дурном.
Никогда.
Постояв над ней несколько мгновений и любуясь ее чистой красотой, он укрыл ее до подбородка, а затем быстро вышел из комнаты. Слишком долго он провел с ней наедине. Слишком многое случилось.
Ему еще предстоит все это объяснить ей самой, особенно если вспомнит свой оргазм и его невольную к нему причастность. Блин, в случае чего придется просить официального извинения. Хотя в целом он действовала в пределах протокола — Лину накрыл первый контакт с даром, а протокол гласит «делать все, что необходимо, чтобы не дать студенту провалиться в негативную сторону дара». Что ж, если для этого требовалось заставить ее кончить…