Но ломать голову на этой самой странностью я не стала. Вместо этого принялась раскачиваться из стороны в сторону, стараясь тем самым слабить веревку, которой была примотана к дереву, а на то, что та самая веревка при этом до боли врезается в тело, старалась не обращать внимания. Это был мой шанс сбежать, пока сюда не заявился разыскивающий меня маркиз, и я буду дурой, если стану сидеть и спокойно ждать его приезда.
Помучиться пришлось, словами не описать. На коже плеч, груди и живота, по причине активных телодвижений, появились саднящие следы, а к горлу беспрестанно подкатывала волна тошноты, из-за повисшего в воздухе смрада, оставляющего на губах отчетливый металлический привкус.
И все же я справилась. Мне удалось ослабить свои путы настолько, чтобы выползти из них подобно гусенице. А получив, наконец, долгожданную свободу, схватила свой вещевой мешок, валяющийся неподалеку от того самого дерева, к которому была привязана, и рванула прочь от места страшной смерти стольких человек. Было ли мне их жаль? Нет. И если раньше я не верила в то, что каждый в свое время получает по заслугам, то сейчас, спешно удаляясь от растерзанных тел и залитой кровью поляны, раздумывала о том, что высшая справедливость все-таки существует. Иначе как объяснить тот факт, что дикий зверь, в глазах которого я не заметила особой разумности, меня не тронул? Их каких соображений он этого не сделал? Не из чувства жалости же в самом деле?
Размышляя на эту тему, я едва не пронеслась мимо привязанной к одному из деревьев лошади. Если бы та коротко не заржала, при виде меня, то я бы ее и вовсе не заметила.
Притормозив, удивленно воззрилась на животное, размышляя, почему оно всего одно, если у костра сидели несколько человек? Но потом, после пары минут раздумий, пришла к выводу, что конь мог принадлежать тому мужчине, который был в отряде главным. Он сюда, похоже, прибыл верхом, а вот остальные пришагали своим ходом.
Осмотрев внимательно привязанную лошадь, я решилась забрать ее себе. Так передвигаться будет определенно быстрее и легче, а что до собак (которых псари наверняка пустят искать мои следы, как только переберутся на этот берег), то уйти от них верхом будет однозначно легче, чем на своих двоих.
С этой мыслью я, припомнив все, чему меня учили на уроках верховой еды, которые мы посещали с Юлькой два года назад, медленно приблизилась к уже оседланному, нервно всхрапывающему коню. Тут главное не делать резких движений и не напугать тем самым животное, а как только то до себя допустит, можно приступать к налаживанию контакта.