Элайза.
Проклятье, это в самом деле была та самая фейри-певичка из «Рапсодии»! Девушка, с которой мой работодатель говорил тем вечером. Девушка, которая что-то разнюхивала для него.
И теперь она мертва.
Совпадение? Не думаю!
Набрав полную грудь воздуха, я бросила взгляд на детей, чтоб убедиться, что они продолжают себе спокойно играть, и буквально вгрызлась взглядом в текст статьи.
Так-так, интересно. Чуть больше, чем через неделю после того разговора, ее обнаружили плавающей в поросшем дикими розами декоративном прудике заброшенного замка на окраине города. При этом на ее теле не было никаких следов насильственной смерти, и можно было бы предположить, что бедняжка просто утонула…
Только вот какого лешего ей было делать возле пруда на территории старинного замка, который стоял заброшенным уже более ста лет? Пришла о вечном подумать, поскользнулась, упала, очнулась — морг? Нет-нет, я конечно не люблю ярлыки, но что-то эта хрупкая фейри не вызвала у меня ассоциаций со сталкерами, обожающими лазить по заброшкам.
А значит, в этой статье очевидно темнят и чего-то журналистам не договорили.
Но что самое главное, имеет ли ко всей этой мутной истории отношение мой начальник — прямое ли, косвенное ли? Ведь раз эту девушку убили… то если не по его личному приказу, то наверняка из-за того, что она добывала для него информацию, и об этом пронюхали!
И для меня — как для работницы лорда Скайхая, которую заставили шпионить за ним — все это звучит не шибко воодушевляюще.
При этом напрашивался довольно неприятный вывод: если уж дело принимает такие обороты, мне лучше постараться по возможности узнать обо всем побольше. Чтобы если придется быстро принимать важные решения — не быть слепым котенком.
— Нина? А где Франческа? — неожиданно услышала я знакомый голос. И перепугавшись насмерть, чуть не подскочила в кресле!
— Сейчас с детьми сижу я, так что она прилегла отдохнуть, — немного запинаясь, проговорила я, одновременно спеша сложить газету так, чтоб не было понятно, о чьей смерти только что читала. После чего нервно положила ее на столик. — А вы что-то от нее хотели?
— Был один разговор, но уже неважно, — нахмурившись, протянул он.
Все же то, что меня тогда так и не уволили, в самом деле немало удивило. Я уж думала, что уже следующим утром мне укажут на дверь, еще и пинка дадут, чтоб быстрее до ближайшего отдела профсоюза долетела.
Тем не менее, меня не только не вышвырнули, но даже не стали вызывать на строгие беседы с начальством. Когда же пришло время платить жалование за прошедшую неделю, я с удивлением обнаружила, что даже зарплату мне не урезали!