«От этой гадости не может спасти никакой баян…» — подумалось мне, когда подо мной разверзлась пропасть, а девушка, испуганно взвизгнув, отскочила в сторону, оттаскивая Никиту от сестры, летящей в дыру вместе со своим инструментом.
— Бедный Альв… но если это будет Архан — так ему и надо, — пробормотала Вива, с сожалением посмотрев на меня, прежде чем светлая лента окончательно застегнулась надо мной, наподобие молнии, погружая во тьму.
«Феминизм — до первого достойного мужчины.
Коммунизм — до первого личного капитала.
Атеизм — до первой тряски в полете…»
*неизвестный*
Пропасть не имела конца, потому что падение продолжалось до сих пор. Я даже кричать перестала от ужаса, поборов остатки чувства самосохранения. И если сначала думала, что у меня галлюцинации, то спустя час (а у меня были часы, чтобы отмерить временные рамки падения), я уверовала не только в реальность происходящего, но и Господа в целом. Ранее вера во Всевышнего была лишь номинальной, существуя, так сказать, от детского — «потому что мама так учила», никак не подтверждаясь взрослым сознанием, но сейчас, это самое сознание, выдавало такие теории, что Дарвин может начинать вертеться в гробу, не имея возможности согласиться или опровергнуть их.
Я даже заскучала, когда пошел второй час. Не поверите, но баян сыграл свою роль, точнее я сыграла на баяне, решив развлечь себя напоследок перед неминуемым столкновением с какой-нибудь плоскостью. «Полет шмеля» вообще довел меня до истерики, стоило представить себя, летящую с баяном в руках. Последовавший за полетом насекомого «Полет Валькирий» Вагнера даже вдохновил.
Видел бы меня сейчас отец, который разорился, но купил мне пятирядный баян, стоило сказать, что я поступила в музыкальную школу! А такой инструмент, ни много ни мало, стоил, как машина производства «Жигули», подержанная, конечно, но кого это волнует?!
Папа безумно любил меня, жаль, что я его больше не увижу…тот факт, что мужчина оставил свою семью, полюбив другую женщину, сейчас казался не таким трагичным, как раньше.
«Интересно, что Никитос скажет маме… Вот не понравилась мне эта Вива с самого начала, надо было довериться своему чутью и вышвырнуть эту Афродиту на хрен из квартиры!» — Сокрушаться теперь было бесполезно. Пока жива — уже хлеб!
Внизу показался свет, уничтожая все представления о коридоре-туннеле, который видят умирающие.
«А может, это «котлы кипят чугунные»? Как в сказке «Про сестрицу Аленушку и братца Иванушку», где роль козленочка досталась мне?» — Думать о чертях и аде с его «начальством» мне не хотелось от слова «совсем», поэтому я просто стала всматриваться пристальнее, приближаясь к чему-то неизвестному на огромной скорости.