Внезапно мой взгляд, словно споткнулся, встретившись с глазами Архана, который совершенно не выглядел похожим на самого себя, словно мужчина принял облик другого человека: светловолосого мужчины, с приятным загаром, отличавшимся от бледной кожи Хранителя. Я понимала, что передо мной совсем другой человек, но его глаза… его глаза не могли притвориться, будто окутывая ласковой тьмой, точно мягким пледом. Это был мой жених…
Не имея возможности отвести взгляд, словно заколдованная, я продолжила петь:
— Тень Луны скроет раны мои,
Превратит в рубины кровь.
И оставит тебя одного
Умирать среди снегов.
Ты хотел всю жизнь начать сначала,
Но ее лишь можно оборвать…
Я вернусь к тебе дождем,
Утренней метелью за окном,
Серебро горстями брошу я к ногам твоим.
Я вернусь к тебе грозой,
Радугой воскресну над землей,
Погашу дыханием ветра сеет былой любви.
Когда доиграла последний перебор, сглотнула горечь во рту, оторвав, наконец, взгляд от партизана-обманщика, навешавшего мне лапши на уши, обещая оставить в покое.
Тишина продолжала стоять непоколебимо, пока Трой не встал с места главного жюри, медленно начав хлопать в болыиие ладони. Растерянно обернувшись к девочкам, вздрогнула от громоподобных аплодисментов, превосходящих громкостью овации, подаренные Лунаре и ее «Мории» в благодарность за исполнение «Невесты полоза».
Невероятное чувство восторга и счастья заполнило все мои рецепторы, волшебным образом поднимая мое настроение вверх.
— Дамы и господа! — Взяла слово Нания, — последний номер нашего концерта! «Цыганочка»!
Шустро передав сайру-гитару хозяйке, благодарно погладила медальон, который тут же привычно потяжелел, обращаясь в баян, самостоятельно накидывая ремни на мои плечи, будто трансформер.
Что началось!!!
Стоило только заиграть неумирающую по популярности «Цыганочку», как девчонки выскочили из-за кулис, синхронно начиная движения, которые оттачивали всю репетицию, довольно быстро поняв суть и основные па смуглых цыганочек, ловко маневрируя бубнами.
Надо сказать, что публика была просто в шоке и диком восторге, когда сестры Мория задорно вскидывали руку с бубном, подпрыгивая на месте, заставляя монетки на юбке звучать переливом в такт моему баяну, сайре Нании, а также барабанам и металлическим тарелочкам Ханны, словно Лунара, Миста и Ирэн сами являлись красивым инструментом!
Темп все убыстрялся, и удержаться не мог никто, элементарно двигая либо плечами, либо кивая в такт головой! Это было мне знакомо! Такая мелодия, как в «Цыганочке», просто утягивает с головой… не дай Бог «жертве-слушателю» еще и выпить-все, пиши пропало!