Мария на протяжении всего времени, покамест мужчины на повышенных тонах выясняли между собой отношения, не проронила ни слова: как встала потерянно у плиты, опустив безвольно руки, так и стояла как вкопанная... Но при последних словах Анатолия Петровича она резко побледнела, подбородок у неё нервно, часто задрожал, казалось, ещё минута — и она разрыдается...
12
Всего несколько лет назад Анатолий Петрович даже не думал о Братском индустриальном институте или о каком-нибудь другом техническом высшем учебном заведении. Но, как в случае со лесотехническим техникумом, в котором он учился на отделении “Гражданское и промышленное строительство”, продолжающийся стремительный карьерный рост требовал одновременно с углублением практических ещё и теоретических знаний, тем более что без них получить заветный диплом, для одних казавшийся пропуском в сладкую жизнь, для других действительно дающий законное право заниматься любимым делом, было невозможно. Понятно, ни к первым, ни ко вторым Анатолий Петрович относиться не мог, ибо после крушения юношеской мечты — стать морским офицером, — захватившей его романтическую душу страстно, он вынужден был, волей-неволей, следовать исключительно в русле, определённом своей судьбой, пусть однажды и отвернувшейся сурово от него, заставив этим нежданно и обидно страдать.
Окончательно уподобиться механическому роботу, действующему строго по электронным командам, ему, к счастью, не позволила природная многогранность натуры. Сначала он вроде исключительно для себя ещё больше увлекся лепкой, да так успешно, что иного будущего, кроме призвания скульптора, знакомые, близкие и родные люди ему не предсказывали. Потом в его романтической душе стали всё чаще и чаще, где бы он ни находился, куда бы ни ехал, оживать поэтические слова, яркие образы, и можно было, как оказалось, выплеснув их на бумагу, облегчить душу и ощутить восторженное чувство солнечного полёта. И вообще, можно было заявить о себе, как о начинающем писателе, тем более, что, кроме лирических стихов, его ещё время от времени тянуло писать и прозу — рассказы о многих событиях, участником которых он был сам, и о людях, с кем бок о бок в поте лица трудился.
Всё шло к тому, что надежд закончить технический институт оставалось всё меньше и меньше, ибо всё чаще затаённо поглядывалось в сторону Литературного института. Конечно, Анатолий Петрович понимал, что никакой вуз не научит писать лучше, глубже, но не сомневался в том, что с его помощью, вернее, с помощью полученных в нём знаний, прежде всего, по истории отечества, ещё шире разовьётся его мировоззренческий кругозор. Однако привык он, прежде чем раз отрезать, не семь, а сто семь раз отмерить. Хотя в случае с литературой это не давало никаких конкретных результатов, что порой очень печалило и без того за все годы юности исстрадавшуюся душу и, в конце концов, заставляло, к сожалению, вновь убеждаться в неизбежности и предопределённости судьбы...