Вернувшись в гостиницу, Анатолий Петрович стал не спеша собираться в обратную дорогу. Положив в чемодан со сменным бельём учебные пособия, необходимые для подготовки к следующей сессии, задумался, что же ему делать с оставшейся бутылкой коньяка. Тут вернулся полковник и сразу с порога доброжелательно, на правах близкого знакомого, с лёгкой весёлой улыбкой на тонких губах спросил:
— Ну, как дела у студента? Отмучился?
— Да! Сегодня сдал последний экзамен! И как-то сразу, внутренне расслабившись, почувствовал, что страшно, как будто от долбёжки кайлом на жутком морозе мёрзлой глинистой земли, устал!
— Оно и не мудрено! Иначе и быть не может при продолжительном недосыпе!.. А с лица-то как спал — кожа на скулах, как на походном барабане, натянулась до звенящей синевы, ну, хоть дежурному по полку утренний подъём на ней играй!.. Шучу!
— А я вот на полном серьёзе предлагаю вам, уважаемый Игорь Михайлович, за успешную сдачу мной очередной сессии выпить! Теперь это мне с чистой совестью сделать можно! Нет, нужно! Да ещё как! Ведь все экзамены сдал на отлично! Поскольку со своим алкоголем в ресторан идти крайне неудобно, поэтому я сейчас мигом сбегаю в гостиничный буфет за закуской, и мы у себя в номере за милую душу приголубим сбережённую мной на всякий, так сказать, пожарный случай бутылочку этого! — и Анатолий Петрович глазами показал на стоящую на столе бутылку знаменитого кизлярского коньяка “Багратион”. — Идет?!
— Вполне!
После первых же ста граммов благородного напитка, выпитых из гостиничного гранёного стакана, по нутру разлилось успокаивающее тепло, в ушах тихонько зашумело, а вот в голове, всё ещё забитой до предела учебной информацией, прояснело. И Анатолий Петрович, с таким удовольствием дожевав тонкий, сочный ломтик лимона, что даже слегка причмокнул о нёбо языком, посмотрел на полковника пристальным, долгим взглядом, словно продолжал решать на экзамене сложную задачу по важному расчёту теплопроводности бруса внешней брусовой стены здания. Наконец, задумчиво, со всей серьёзностью заговорил:
— Знаете, Игорь Михайлович, а я ведь тоже, правда, ещё в ранней юности мечтал посвятить свою жизнь воинскому служению Отечеству! Да здоровье подвело! Но уважение к армии, к её солдатам и офицерам осталось в душе, да и в сознании непоколебимым! Поэтому я в некотором роде нахожусь в недоумении от тех статей, которые начали появляться в некоторых центральных газетах, бесцеремонно бросающих тень на армейскую службу по причине якобы разросшейся до невероятных размеров дедовщины. Я сам, пусть не до конца положенного срока, но служил в радиотехнических войсках, это позволяет мне считать, что, по крайней мере, в нашей части неуставных отношений между старослужащими и новобранцами не было! Разногласия случались! Но не более того! Так вот, что вы можете сказать, как служащий в самом министерстве на такой должности, которая позволяет вам не с чьих-то слов, а самому лично знать истинное положение вещей! В общем, правду пишут корреспонденты-пострелы или нет?!