При рассказе от природы бледное лицо Анатолия Петровича раскраснелось, взгляд разгорелся, как таёжный огонь, душа запылала ветровым костром и от пережитого, и от негодования... И он даже не замечал, как порывисто — к месту или нет, — размашисто жестикулировал руками, иной раз даже ударял кулаком по столу! А когда закончил, почему-то, словно стыдясь своей горячности, виновато потупил глаза.
Молчание нарушила управляющая:
— Интересно... Как страстно вы это поведали! Такое не придумать! Это пережить и прочувствовать надо! В связи с этим у меня вдруг возник вопрос: “А вы свой характер с каким бы пожаром сравнили?”
Даже не задумываясь, Анатолий Петрович быстро ответил:
— Конечно, с верховым!
— А почему?
— Да потому, что я так же неукротим, так же порывист, так же целеустремлён! Любая преграда, кроме вдохновения и желания во что бы то ни стало её преодолеть, в моей душе ничего другого не вызывает! Больше скажу: если бы жизнь не воздвигала передо мной одну преграду за другой, то я, чтобы не впасть в апатию, сам бы их искал, а скорей всего, ставил бы перед собой такие проблемы, решить которые можно лишь живя самым настоящим образом на разрыв аорты!
— А не надоело жить, словно ходить по лезвию ножа, тем более вы теперь не один? Вот слышала, что вновь женились...
— Поначалу, честно говоря, внутренне против каждого нового назначения бунтовал. Но потом понял, что мной управляет не райком и не министры, а её величество Судьба, от которой, увы, не убежишь, против которой, к сожалению, восставать бессмысленно! Чтобы не тратить зря времени и не набивать лишних шишек, надо принять её такой, какой она есть, тем более, что судьба — это, прежде всего, суд Божий! Не подчинюсь ему — буду свыше осуждён на такие жуткие муки, что по сравнению с ними управленческие тяготы блаженством покажутся!..
Ещё много о чём хотелось управляющей банка спросить молодого директора самого большого в республике совхоза, тем более, что, как она от Клары Исааковны слышала, он на протяжение многих лет боролся с коварной болезнью и, можно сказать, как птица феникс из пепла, в конце концов, восстал из неё ещё более сильным, целеустремлённым, постигшим жизнь, а главное — понимающим, что ему в этой, такой сложной, настолько порой непонятной жизни надо! Но время поджимало, и она лишь с уважением на прощание ему по-дружески искренне сказала:
Ну что ж — и дальше живи по судьбе! И пусть ветер успеха подхватывает и несёт паруса твоего корабля! А я теперь знаю, за что Клара Исааковна прониклась к тебе, можно сказать, материнской любовью!