Знаешь, чем я больше думаю о нашей встрече, тем сильней верю, что она послана нам свыше. Но каждый из нас к ней шёл своим путём, на котором было всё: и радость, и горечь, и смех, и слёзы, и, конечно, глубокие разочарования, — и вынес из всего этого своё отношение к жизни. Лично я понял, что без любви — неважно, ответной или безответной — человек постепенно превращается в бесчувственное животное... Поэтому до встречи с тобой, сколько бы раз я ни ошибался в выборе своей половинки сердца, как бы в кровь ни терзал душу обидой на самого себя, что в очередной раз чувственный розовый мираж принял за единственную любовь, я упрямо искал свою женщину Вспоминать об этом нестерпимо тяжело, да и стыдно. Но вот появилась ты, которая в моё сердце ворвалась не весенним ветром, не морской волной, как бывало прежде, а вплыла солнечным облаком, затопив все уголки моей души, проникнув в самые сокровенные её места, и я понял: ты — моя судьба! И поскольку понимание этого пришло не в чувственной горячке, не в пылкой одноразовой, как спичечный огонь, страсти, а с чётким осознанием всего своего земного предназначения, то я уже, как мне всё больше и больше кажется, никакую другую женщину не смогу полюбить. Несмотря на это, ты в своём окончательном выборе мужчины свободна, словно птица, летающая высоко в небе. Поверь, брачный штамп в паспорте для меня, в общем-то, ничего не значит. Одни считают, что браки свершаются на небесах, другие — что в храмах, третьи — в загсах — и все по-своему правы! Но прежде всего, необходимость брака должна, как получилось у меня, созреть в душе! А о твоей свободе я сказал потому, что считаю: если что-то и спасёт мир, то это будет не красота, не любовь, а именно возможность каждого человека чувствовать себя до конца своих жизненных дней вольным в своих чувствах и поступках. Но без чёткого понимания, что брак — это великий праздник, мужественно сотворённый руками двоих любящих друг друга человека, в семье никогда не будет царить солнечный лад и покой. Никогда!
Мария слушала мужа, не перебивая. Она, младше его на целых десять лет, конечно, многое из того, что он говорил, до конца не понимала, но по уверенной речи, когда каждое слово ложится в строку, как кирпич в кладку стены, не могла не проникнуться чувством уверенности в завтрашнем дне. Её чуткая душа наполнилась таким глубоким умиротворением, что она прижалась к мужу так жарко, что их сердца, может быть, в первый раз забились, как одно...
27
Когда Анатолий Петрович, проснувшись, встал, то Виктор уже уехал на работу. Наталья, собрав дочку Анжелику, повела её в детский садик, оставив на кухонном столе записку, в которой просила брата дождаться её. Мария тоже успела не только принять душ, но и позавтракать. Но и она, поцеловав мужа и пообещав к обеду вернуться, отправилась в управление республиканской “Сельхозхимии” проведать своего старого друга — пожилого начальника отдела кадров, к которому совсем не случайно питала дочерние благодарные чувства. У Анатолия Петровича до заседания бюро обкома была ещё уйма времени, поэтому он не спеша подкрепился вторым, разогрев его в микроволновке, и только стал пить чай, как вернулась Наталья. Не переодеваясь, прошла на кухню, бодро поздоровалась с братом и, сев напротив него, заговорила: