На ленских берегах (Переверзин) - страница 291

— Ну, а что тогда сидишь, лясы с женщинами занятыми точишь! Думаю, пора вспомнить, зачем приехал! Или дорогу на капустные поля забыл, без провожатого никак не обойдёшься?

— Да не мешало бы кого-нибудь из агрономов со мной отправить! — словно утопающий за соломинку, жадно схватился за предложение директора почему-то враз покрасневший Хохлов.

— Виктория Николаевна мне самому по срочному делу нужна! Значит, Мария Васильевна, ты одна остаёшься! — обратился директор к жене. — Пойдёшь к представителю управления в провожатые?

— Как скажете!..

— А я промолчу — сама решай!

Анатолий Петрович вышел из кабинета. На прозвучавший ему вслед голос Виктории Николаевны: “Так мне с вами идти?” — ответил не без удивления: “А как же! И побыстрей, пожалуйста!” И когда они пришли в директорский кабинет, он сразу же, лишь дав Кокорышкиной сесть поудобней на стоящий у стола совещаний стул, заговорил:

— В общем так. С завтрашнего дня начинаем уборку картофеля своими управленческими силами, да и других пока нет. Необходимый приказ сроком действия до первого сентября по совхозу я подпишу сразу, как он будет готов. Организацию работ и их ход возлагаю на тебя. В конторе, чтобы меня по пустякам не отвлекали, оставь одну секретаршу, а в мастерских — лишь техническую бригаду, монтирующую капустный конвейер. Всех женщин отряди для работы на сортировке и на комбайнах, а мужиков — во главе со мной! — под мешки. Всё поняла?!

— Кажется, да! А вам вопрос можно задать?

— Можно! Но коротко!

— А вы, Анатолий Петрович, не боитесь печальную судьбу всех своих четырёх предшественников горько разделить? Ведь это же просто!..

— Даже и не думаю об этом! В народе правильно говорят: “Волков бояться — в лес не ходить!..” Да и потом, я ведь от природы ещё тот максималист! Мне, как говорится, или грудь в крестах, или голова в кустах! Ладно, иди уж. Хотя постой-ка! Я давно хотел тебя спросить, да всё никак времени подходящего не находил.

— О чём?

— Скажи, как на духу, что за чёрная кошка между тобой и моим любимым отцом в недалёком прошлом пробежала?

Кокорышкина, глубоко вздохнув, задумалась, словно решала, отвечать или не отвечать. Наконец, собравшись с духом, заговорила:

Тогда в отделении работал трактористом Дмитрий Николаевич Авдеев, небольшого росточка, но страсть как вечно то тем, то другим недовольный. В твоём отце ему конкретно не нравилось, что тот всячески помогал, порой и за счёт совхоза, рабочим: одному за полцены пиломатериал на постройку личного дома отпустит, другому трактор на вспашку приусадебного участка по льготной цене даст, третьему выделит машину для перевозки на городской рынок сельхозпродукции, выращенной своими руками. Всё это, может быть, было бы и ничего, но Авдеев ещё и доносы в дирекцию на твоего отца строчил, и не случайно, ибо знал, что многие главные специалисты совхоза всё никак не могли простить своему управляющему то, что он как бы в обход их, на самом деле просто проявил хозяйскую инициативу и заключил с алмазными предприятиями в Мирном шефские договора, на основании которых они за свой счёт мощными бульдозерами за одну зиму целых сто гектаров леса свели! Сколько же денег совхоз на этом сэкономил! За такое дело вместо того, чтобы к государственной награде представить, твоему отцу за самоуправство строгий выговор самодовольные завистники объявили! А потом вообще по-иудски поступили: взяли и голую землю на баланс отделению как полноценную пашню поставили, пустили в оборот, и уже следующей весной в приказном порядке заставили посадить на ней картофель. Будто не понимали, что, как бесплодная женщина рожать не может, так и от земли, ни грамма не удобренной, с нулевым содержанием гумуса урожая ждать всё равно, что у моря погоды! Естественно, план по выращиванию картофеля отделение завалило! А спрос за это с кого? С руководства! Вот твоего отца, не посмотрев даже, что ему до пенсии чуть больше года оставалось, сняли с должности управляющего и, как в насмешку, в разнорабочие перевели! Лучше бы, чтобы враги в глаза заслуженному человеку не злорадствовали, вообще уволили из совхоза. Но твой отец на такую подлую поверку оказался человеком очень сильным духом. Выполнял все тяжёлые работы так, как будто ничего с ним плохого не произошло, лишь задумчивый взгляд порой говорил, как ему было обидно. Потом, уже накануне выхода на пенсию, зимой в цеху по изготовлению из торфа горшочков для капустной рассады ночами печку топил, да посадочные ящики из обрезного теса сколачивал, а летом, вооружившись лопатой, кайлом и ломом, продолжал претворять в жизнь свою сокровенную мечту, заключавшуюся в том, что за счёт разницы высот между озером Теллях и совхозными пашнями пустить на них самотёком для полива картофеля и овощей воду, считай, задарма — деньги требовались лишь на эксплуатацию нескольких дождевальных установок! Благо, гидросооружение в виде дамбы, позволяющей поднимать уровень воды в озере до необходимой отметки, было построено шефами ещё во время, когда отделением он сам руководил. И оставалось ему только до нужных отметок спланировать по нисходящей сваренный из толстенных труб водовод. Помню, в воскресенье идёшь в лес по ягоды, по грибы ли, а он всё, как заводной, то землю тяжёлую суглинистую лопатой копает под лиственничными лёжками, то ломом орудует, выравнивая трубы, то кайлом плитняк долбает. Рубашка на нём от пота была мокрая до того, что хоть выжимай. Но как бы ему тяжело, с надрывом ни дышалось, он на обычное при встрече с работающим человеком “Бог — в помощь!..” обязательно, пусть через силу, но светло улыбался, благодарил. И добился же своего: потекла вода самотёком, как миленькая! Года три трудом твоего отца, считай, задарма, но с огромной выгодой для отделения пользовались.