— Это дом твоих родителей, — мне на плечи легли большие руки Вилла, а от его шепота на ухо, мурашки побежали по всему телу. Я замерла, он застал меня врасплох.
— Р-родителей? — выдохнула я. — Я о нем ничего не знала, — аккуратно вывернулась из рук парня и провела пальцами по резному камину.
— Да. Твой отец рассказал о нем.
Ага, значит, все это безобразие с его согласия творится. Предатель, блин!
Глава 22. Изоляция День первый
Дом прогрелся. Даже деревянные полы стали теплыми настолько, что я с удовольствием бродила босиком. Вилл сидел на корточках у камина и шевелил угли, отчего снопы искр взлетали, скрываясь в трубе. Его мощная фигура в свете огня казалась еще более внушительной. Рубашка натянулась на спине так, словно вот-вот затрещит и разъедется на неровные кусочки. Я отмечала это все с каким-то отдаленным любопытством. Червячок раздражения все еще грыз меня изнутри. Заманили в ловушку. Я даже не могу представить, в какую сторону двигаться, чтобы в город вернуться. В волчицу мне не перекинуться, а к машине никто не подпустит. А сидеть в этом домике наедине с муженьком было немного страшновато. Да и отдаваться ему, чтобы прекратить свое заточение не было никакого желания. Перспективка так себе. Ституация, что называется, безвыходная. Куда не сунься, везде тупик.
Живот громко заурчал. Смущение? Ну уж нет. В захолустье увез, похитил буквально, да и голодом решил заморить. Требовательно и недовольно посмотрела на обернувшегося на звук Вилла.
— Есть хочу, — скрестила руки на груди и поджала губы. — Голодать не буду, даже не надейся. Ты меня сюда притащил, ты, будь добр, и обеспечь меня нормальным пропитанием. Мне голодать нельзя.
Вилл медленно поднялся. Не отрывая взгляда от меня, схватил с кресла какую-то подушку, швырнул ее к камину. Точности ему не занимать. Подушка приземлилась ровно возле низкой металлической решетки, которая ограждала камин.
— Сядь! — о, а кто-то едва сдерживается.
Хмыкнула, прошла мимо него, едва не коснувшись плечом, и медленно опустилась на подушку.
— Грейся.
И ушел из комнаты. Ха! Надо же, впервые вижу Вилла таким немногословным.
Интересно, в чем причина? Или он думал, что я сразу после озвучивания условий моего тут пребывания, кинусь ему на шею и отдамся? Ощущение, что он и сам не очень понимает, что делать дальше.
— Ешь, — минут через двадцать под нос мне сунули тарелку.
От запеченой картошки шел пар. Вилл даже какой-то зеленью ее сверху посыпал. Рядом на тарелке лежало мелко нарезанное мясо, пара сосисок, ломтик черного хлеба. На другой тарелке — фрукты. В стакане сок. В руках у Вилла — бутылка вина. Он даже не озадачился поиском бокала. С помощью своей стихии вытолкнул с громким «чпок» пробку и присосался так, что не оторвешь.