— Заткнись, — поморщилась сквозь улыбку. Он, буквально, озвучил мои мысли.
— Но то, что ты беременна оказалось неожиданностью. И в корне изменило ситуацию.
Он одним смазанным движением поднялся с пола и тут же оказался возле меня. Навис, как утес над бушующим морем, и несколько секунд молча смотрел мне в глаза. Он был так близко, что я чувствовала его запах, его дыхание, и даже смогла уловить стук его сердца, когда прислушалась. Оно билось ровно и громко.
— Ты же понимаешь, что я не позволю тебе расторгнуть брак? — он склонился еще ниже. Теперь его губы и нос оказались от моих всего в паре миллиметров.
— Ты же понимаешь, что наш брак — это ошибка природы. Случайность, глупая шутка…
— Может и ребенок — глупая шутка? — в его глазах сверкнула злость. А меня его слова задели не на шутку. Я тоже мгновенно вспыхнула злостью.
— Не говори ерунды, — процедила я, — ребенок — чудо, посланное Духами. Но это не значит, что мы всю жизнь должны жить вместе из-за ребенка и ненавидеть друг друга.
— Какая же ты дура, Арина. Ты, вроде умная, но иногда так тупишь, что раздражает. С мамой своей поговори, если до сих пор не сделала этого. Поспрашивай о том, какие отношения у них были, когда они брак заключали. И что стало дальше, — он усмехнулся. — Твоя половинка души уже отдана мне. Волчица — моя. И тело, — его рука скользнула мне на спину. И сделал он это так, что у меня от его прикосновения по спине мурашки врассыпную бросились. Я едва удержалась от порыва выгнуться и прижаться к его груди.
— Твое тело реагирует на меня. А твоя упрямая человеческая половина из вредности делает вид, что не замечает этого.
— Волчица — животное. У нее инстинкты. Она чует волка сильного. Всего лишь. Но 70 % жизни мы все же проводим в человеческой ипостаси. И жить мне с человеком в первую очередь, и только потом с волком. И это не упрямство, а разум. Ты слишком заносчив и самолюбив, эгоистичен, вспыльчив, импульсивен. Я могу продолжать. Так что, ты ошибаешься.
— Разум? — он вскинул бровь.
Его рука, лежащая на моей спине, прижала меня к себе в одно мгновение. Сердце пропустило удар и заколотилось с тройной силой. Вилл прижался лбом к моему лбу. Его взгляд был устремлен к моим губам. И был таким обжигающе горячим, что губы мгновенно пересохли. С трудом удержалась и не облизала их.
— И о чем ты сейчас думаешь? — смысл его шепота не сразу проник в сознание.
Я была сосредоточенна на сдерживании животных желаний. Они бурлили в крови, кружили голову и подталкивали сделать глупость, приходилось бросить все силы на удержание контроля. Вопрос застал врасплох. Я захлопала глазами и дернулась назад, но Вилл удержал. Пауза становилась неприлично долгой. И слишком уж красноречивой. Так. О чем я думаю? Этого ему знать не обязательно. Надо что — то соврать, но что? И как можно выдумать правдоподобную ложь, когда его теплое дыхание касается губ. И их покалывает от желания поцеловаться.