Безумная, страстная ночь. Его звериные глаза, в которых пылала жажда обладать мной. Его пожирающий взгляд, от которого я дрожала, как невинная девчонка. Его пальцы творили какое-то волшебство, то едва касаясь, то надавливая до боли. Легкие поцелуи сменялись жалящими, словно Вилл был голоден и наконец смог утолить все свои потребности. Он сводил меня с ума, доводил до изнеможения, перед глазами роились золотые искры, а в голове стоял плотный туман. С губ срывался стон за стоном, в которых слышалось его имя. Я кусалась и царапалась, сжимала зубы на его губах, не в силах передать все свои эмоции. Не понимала, где нахожусь и что делаю, но не желала останавливаться. Он был мне необходим здесь и сейчас. И ничего важней не могло найтись в этом мире в те часы, когда я сгорала от переполнявших меня чувств и эмоций.
Я даже не смогла бы с точностью ответить, когда уснула. Просто один из горячих поцелуев оказался последним, что я помнила из этого сумасшествия, которое нас накрыло.
Утро было тяжелым. Глаза открывать не хотелось. В голове стоял такой гул и звон, словно кто-то засунул ее в жестяное ведро и долго отбивал тот самый ритм, под который мы вчера магическое шоу устраивали… Тихий стон боли — это все, на что я оказалась способной. Меня тошнило. Тело ломило, словно отец в очередной раз устроил нам с Киром тренировочный марафон. Свет, проникающий в окно резал глаза даже сквозь сомкнутые веки. Попыталась накрыться одеялом с головой. Но не смогла. Одеяло не поддавалось. Дернула раз, другой. Бесполезно. Рядом кто-то лежал. Кто-то большой и тяжелый. Зажмурилась и попыталась понять, кто может дрыхнуть в моей кровати. Так, стоп! А в моей ли? А что у нас вчера было? Ох, ё! Мама дорогая! Роди меня обратно!
Воспоминания накрыли меня беспощадной волной. Вечер, игра, которая привела к какому-то откровенному кошмару. И ночь. Самая удивительная и самая ужасная. Хуже просто не может быть. Стараясь не издавать никаких звуков, ощупала себя под одеялом. Надеялась, что все, что вспомнила, та часть, что с Виллом связана — всего лишь сон. А хрен! Голая я. Абсолютно. Ни клочка ткани. Пришлось открывать глаза. Медленно и аккуратно. Голова тут же отозвалась болью, а глаза заслезились. Но мне много не надо, чтобы понять, что рядом, мирно уткнувшись мордой в подушку дрыхнет такой же голый, как и я, Вилл. Во всей своей красе. Хотелось плакать. И пить. Очень. Даже не смогла бы сказать, чего хотелось больше. Наверное, удавиться. Задушить себя подушкой, на которой спала. Духи! Как это могло произойти! Не настолько я и пьяна была, чтобы выпустить волчицу из-под контроля. Чтобы позволить этому уроду сотворить со мной такое. А что он творил!? Гаденыш! У-у-у! Убью. Его или себя. Его убью, сама со стыда сгорю.