Но это было временно. Зима у нас всегда была теплой и снежной. Лишь изредка пугала жителей метелями и бурями. Я любила зиму, когда пушистые, мягкие на вид, хлопья снега медленно кружась падали с низкого, темного неба на землю. Эта зима будет для меня особенной. Теперь все будет по-другому. Теперь я каждый раз думаю о том, как весь этот мир отражается не только на мне, но и на той крохе, что росла внутри меня. Из мыслей меня вырвали внезапно.
— Едьте с Аллой, мы следом, — распорядился Вилл и схватил меня за локоть.
Алла игриво повела плечом, не сдержала смешок, глядя на то, как я пытаюсь вырвать свою руку из захвата муженька и громко зло пыхчу при этом. Вилл делал вид, что не замечает моих потуг, смотрел на Кира. Непримиримо, упрямо и даже немного враждебно.
— Вилл, — тихо и спокойно сказал Кир, но его голос слился с громким возмущенным возгласом. Моим, конечно же.
— Нам надо привыкать к обществу друг друга, — Вилл бросил острый взгляд на меня. — И учиться жить мирно. Вредить тебе я больше не могу. Это может навредить и ребенку.
Ага! То есть, если бы не ребенок, то с удовольствием продолжил бы портить мне жизнь. А тут ребенок. Надо же, какая забота. Бесит так, что волосы дыбом поднимаются. А он либо отличный актеришка, который специально говорит такие вещи, чтобы задеть меня, но при этом сохраняет абсолютную невозмутимость, либо же и сам своим крохотным умишкой не понимает, что и как он говорит.
— А я за себя не отвечаю, — с силой выдернула руку, подошла к его машине и с прищуром посмотрела на муженька. — У меня этот, — пощелкала пальцами, — стресс. И гормоны. И волчица в ауте. Так что, я предупредила. Открывай, я замерзла.
— Духи, — его шепот донес до меня порыв ветра, — за что мне это?
— За все хорошее, — себе под нос пробурчала я.
Машина сверкнула фарами, пиликнула, и я проскользнула в салон. Здесь было прохладно, пахло чем-то хвойным. Но ветер уже не пробирал до костей.
Анита лежала в центральной городской клинике. Зачем мы ехали? Все знали, что ее охраняют ищейки. Ждут ее пробуждения, чтобы допросить. И пропускают в палату только родителей, ищеек и глав стай. Но сидеть на месте и ждать не было сил. Я хотела просто понять, почему она так со мной. Из-за чего? Неужели, у нее были такие сильные чувства к Виллу, что секс между мной и этим волком, произошедший по ее же вине, зародил такую жгучую ненависть? Неужели, все мы не заметили этих чувств? Почему она поговорить не попыталась? Мне было так обидно. Я дорожила ей, как другом. И никак не могла понять ее предательства.