Он осёкся со своей дурацкой шуточкой, когда я кинула в него разъярённый взгляд.
— Я бы тебе помог с завтраком, но с готовкой совсем не дружу. Ты же не выставишь на улицу босса голодным? — и брови домиком сделал.
Господи, что вообще происходит? Где делся мой строгий ироничный начальник, и откуда тут мимимишное вот это?
— Слушай, Ром, прекращай уже. На меня всё это не действует.
Я переложила омлет с жареными сосисками и сыром в два блюда и поставила на обеденный стол. Налила две чашки кофе и достала шоколадное печенье. При виде завтрака глаза парня аж засветились, и он присвистнул и вооружился вилкой.
— Я бы поспорил, Анют, — сказал Должанов после того, как отправил в рот подрумяненный кусочек сосиски. — Ночью ты так сладко сопела мне в шею.
Ещё не дожевав свой кусок хлеба, я поперхнулась. Ну чего он добивается? Смутить меня хочет? Так уже понятно по мне, покрасневшей от кашля, что ему это удалось. Чего ещё сидит и улыбается.
— Держи, — пододвинул мне заботливо кружку с кофе.
Злосчастный кусок наконец проскочил, я сделала глоток и сердито посмотрела на Романа.
— Ты слишком остро реагируешь на эту тему, Ирландо. У тебя проблемы с сексом? — спросил так, будто мы тут погоду обсуждаем, и закинул в рот кусочек омлета.
Просто он застал меня врасплох, но теперь же я успела застегнуть свою броню.
— С чего ты взял? — нежный кусок омлета и правда был очень вкусным. Я прожевала и бесстрастно посмотрела на Романа.
— Ну ты каждый раз так реагируешь на шутки, что мне показалось, что эта тема тебя напрягает. Ты не девственница, случайно?
Театр абсурда, не иначе. Я сижу на своей кухне с Должановым, одетым в одни трусы и майку, и обсуждаю свою сексуальную жизнь.
— Тебя это не касается. Ешь молча, а то подавишься.
— Хорошо, мам, как скажешь.
Рома продолжил молча поглощать свой завтрак, а меня окутала ещё более напряжённая атмосфера, чем во время разговора. Но продлилось это молчание не долго.
— Ну Ань, я же лопну от любопытства. Этот твой Сикорский и правда оказался настолько тупым, что…
Всё. Броня моя с треском развалилась, и я, вскипев, вскочила со стула. Метнулась в гостиную, схватила Ромины вещи в охапку и, прибежав обратно, швырнула ему прямо в наглую рожу.
— Подрывайся и дуй отсюда, сексолог хренов! Достал ты меня! За своим инструментом следи, куда и как его запихиваешь!
Захотелось стукнуть наглеца да побольнее, но он бы и не дался. Вырос вдруг резко стеной передо мной, а потом схватил за руки, которыми я только что швырнула ему в лицо дизайнерские шмотки, размазав по столу омлет и перевернув кофе, скрутил и прижал спиной к себе.