Неужели мне придётся делать… это собственной рукой?
В низ живота прострельнуло горячей волной. И я жутко разозлилась. Быть придатком к члену мне не хотелось.
Но всё же приятно, что у Филиппа дружок не торопится поближе познакомиться со всеми подряд. А исключительно со мной.
Дурацкий повод для радости, но я не могла не посмеиваться про себя, чувствуя, как уголки губ ползут вверх.
— Очень смешно! Скажи, над чем смеёшься? — нервно спросил босс. — И помоги, чёрт побери, собраться!.. Я в этом ни хрена не разбираюсь.
— Спокойствие. Сейчас всё будет, — весело ответила я, подвигая к себе чемодан.
Филипп стоял рядом в белье персикового цвета.
— И отодвинься. А ещё лучше прикройся, — попросила я. — Или ты нарочно провоцируешь своё тело на длительную эрекцию?
Босс выругался.
— Никак не привыкну. И заметь, я не хочу к этому привыкать…
— Я тоже. Я не привыкла ходить с такой полуразумной штукой в штанах…
Я протянула боссу светло-голубое платье и захлопнула чемодан.
— Всё. Это последняя одежда. Больше тебе надеть нечего!
Я обернулась. Босс просовывал голову в горловину. Не смотреть на женскую грудь, не смотреть, не смотреть…
Но вопреки всему я будто приклеилась туда взглядом, чувствуя, как в горле пересохло. А весь мир как будто сузился до размеров двух полукруглых полушарий, колышущихся от того, что босс не могу натянуть платье и дёргался.
— Неправильно… — севшим голосом произнесла я.
— Что?
— Замок сбоку нужно расстегнуть, — прочистив горло сказала я. Уф… Наваждение немного отступило. — И платье нужно погладить. Дай сюда. А то испортишь… Отойди.
Филипп отошёл в сторону.
— Фил, твою мать. Прикройся же ты! Задолбал! Не крути моей задницей! — рявкнула я, вцепившись пальцами в платье.
— Я не кручу!.. Я не контролирую твою походку! — огрызнулся босс и словно нарочно встал, сложив руки под грудью. — Прикольно, да, на себе прочувствовать, каково это? Вот теперь знай!
— Уйди в другую комнату! — попросила я, прикрыв глаза.
Хлопнула дверь. Я выдохнула и открыла глаза, наткнувшись на тёмно-серый взгляд собственных глаз. Фил и не думал уходить. Напротив, он забрался в кресло напротив, закинул нога на ногу и покачивал туфелькой.
— Нравится? — елейным голосочком спросил он.
— Я так не делаю! — буркнула я, отвернувшись к столу.
Платье. Мне нужно погладить платье. Его нельзя гладить при высокой температуре… Нужно следить, чтобы утюг не перегрелся.
— Делаешь! — безапелляционно заявил босс. — В последнее время ты делаешь так всё чаще. Почти каждое утро. Пока длится наша пятиминутка, ты сбрасываешь туфли, думая, что я не вижу, и вот так покачиваешь своей стройной ножкой. И когда разговариваешь, вертишь ручку между пальцев и поглаживаешь её…