В учебке я это по сто раз на дню видел: как сержанты нас натравливали всем взводом на одного, а потом на другого и тоже всем взводом. С учебки не люблю и презираю любые "коллективы", но уроки усвоил.
Коллектив - это стадо, которое управляется не умом, а эмоциями. Умеешь дирижировать эмоциями - умеешь управлять коллективом. Несложно. Любой "коллектив" - это стадо баранов. Поваритесь с полгодика внутри любого коллектива - будете водить его туда-сюда на веревочке.
Если вы не баран, конечно.
Смотрите, как я на счет "раз-два" разверну коллектив против Хизаря.
- Товарищ старший сержант, - подал я голос из строя, - Если вы проводите занятие с личным составом, будьте любезны встать на правый фланг и бежать вместе со всеми.
- Я сержант! Мне не положено!
- Я тоже сержант. И тоже побегу. После вас.
- Я заканчивал учебку! Я свои лычки потом и кровью заслужил!
- Я тоже сержант и тоже после учебки. Про пролитую вами в Афгане кровь вы, товарищ старший сержант, будете своим землякам дома рассказывать. Мне - не надо. Вы полтора года с этой сопки не слезали и не стыдитесь говорить про пролитую кровь, когда в полку вместо вас другие пацаны гибнут. Вы не были ни на одной операции, чтобы со мной на равных разговаривать. В моем присутствии вам, тащ старший сержант, надлежит только молчать и слушать, слушать и молчать. Извольте встать на правый фланг, товарищ старший сержант, и бежать вместе со всеми.
Хизарь бы не добежал.
Сдох.
Песок и щебень под ногами. Ноги вязнут. Привычка нужна к таким кроссам.
Поздновато служить в пехоте в тридцать лет. Возраст не тот.
Если бы у него и не разорвалась печень после трех километров кросса по песку, то он бы прибежал на финиш намного позже самого дохлого духа во взводе.
И физподготовки Хизарь за всю свою службу не знал толком. Слишком много лет ему, чтобы наравне с восемнадцатилетними пацанами кроссы наматывать. В учебке, поди, каптёрщиком был. Пока его рота бегала на тактике, он портянки пересчитывал.
Это было понятно и мне, и Хизарю, и взводу.
- Взвод, марш! - рявкнул Хизарь.
- Взвод, на месте, - скомандовал я.
Бежать не хотел никто. Пусть солнце еще не взошло в зенит, но за тридцать в тени уже было. Бежать предстояло не "лишний раз", а "по прихоти упёртого дембеля". В строю стояли только деды и черпаки и бежать, будто они не рассудительные старослужащие, а безотказные глупые духи, было позорно и чмошно для их срока службы.
Взвод дёрнулся, несколько человек сделали полшага и запнулись. Строй остался стоять на месте.
- Взвод, вперед, - рычал Хизарь.
- Встаньте на правый фланг, товарищ старший сержант, - настаивал я, - и мы сбегаем все вместе.