Она попыталась встать, но ноги не слушались, а перед глазами все поплыло.
— Малыш, да ты засыпаешь, куда же я уйду, я должен тебе помочь…
И когда сильные руки подхватили ее, сил на сопротивление не осталось совсем. Сквозь угасающее сознание Кира осознавала, что ее положили на постель и снимают домашние штанишки, но смогла только слабо удивиться — и уплыла в темноту.
Просыпалась Кира тяжело. Голова была дурная, будто после затянувшейся вечеринки, но вчера она пила только сок. Во рту было сухо и противно, и кое-как открыв глаза Кира побрела в ванную. Контрастный душ и чистка зубов привели ее в более адекватное состояние, но от резких движений в голове все еще мутнело, а желудок судорожно сжимался.
Макса в квартире не было — хоть одна хорошая новость, но вставал вопрос — как он ушел, если Кира не закрыла за ним дверь? Пошатываясь, Кира добрела до коридора, и ее плохое предчувствие оправдалось — мужчина забрал ключи с собой. Запасные лежали где-то в шкафу, в одной из десятка коробочек с нужными мелочами, и Кире предстоял долгий поиск, если она хотела сегодня выйти из дома.
Но не успела она додумать эту мысль, как услышала непривычный звук: дверь открывали ключом снаружи.
— Малыш, ты уже проснулась? Я сбегал купил тебе вкусный кофе и чай от простуды, ты как-то вчера странно отрубилась, я и подумал — может, вирус. Вот, держи, — Макс с порога протянул ей пакет и высокий фирменный стаканчик, но Кира не спешила их забирать, с удивлением рассматривая лицо мужчины. Может, виновато плохое самочувствие, но Кира была уверена — с улыбкой Макса что-то не то. Обычно он улыбался так весело и искренне в любой ситуации, а сейчас сквозь будто насильно растянутые губы просачивалось притворство.
Наконец, Кира забрала странные утренние «дары», пытаясь при этом заглянуть мужчине в глаза — но тот старательно отводил взгляд, глядя то на часы, то куда-то за спину Кире.
— Макс? Все в порядке?
— Да, малыш, конечно. Просто… Ты и так себя плохо чувствуешь, а тут еще я со своими посиделками. Что же ты меня не предупредила? — Макс выглядел действительно виноватым, а Кира чувствовала, что совсем запуталась.
До визита Макса она чувствовала себя прекрасно. Просто вдруг очень захотелось спать. Ужасно, нестерпимо. А теперь голова как с похмелья. Но это точно не простуда — болела Кира регулярно, каждую осень и весну, и прекрасно знала, как ее организм реагирует на инфекцию: жжение в глазах, сухость в носу, неприятный привкус у любой пищи. Для эксперимента Кира отогнула носик на крышечке кофейного стакана и сделала глоток, непроизвольно прикрывая глаза от удовольствия, когда сливочно-карамельный горячий напиток с едва заметной горчинкой растекся у нее во рту. Но нет, никакого постороннего привкуса не было, кофе был отличный.