Он замирает прямо напротив и сует руки в карманы. Смотрит, немигая, — и по спине пробегает озноб. Он изменился. Или я изменилась…
— Собирайся.
— Что?
Думаю, что у меня начались слуховые галлюцинации, и замираю, часто моргая. Может, хоть так Гаврилов исчезнет и оставит, наконец, меня в покое.
— Собирайся, ты едешь со мной.
— С какой этой стати?
— А с такой стати, что ты носишь моего ребенка.
— С чего ты взял? Откуда ты вообще о моей беременности знаешь?
Ярослав громко усмехается.
— Да твой Игореша орал как истеричная баба. Думаю, половина двора теперь точно знает, что ты в интересном положении.
В его голосе проскальзывают стальные нотки. Весь его вид говорит о том, что он не собирается отступать. Но и во мне уже начинает подниматься волна раздражения. Меня потряхивает от такой наглости. Как он смеет вообще?
— А с чего ты взял, что он твой? Да и весь этот цирк ты же не просто так устроил, не для того, чтобы избежать слухов!
— О чем ты?
Глаза Ярослава наливаются гневом, но я на уровне подсознания не ощущаю страха. Знаю, что он не способен причинить мне боль.
— О том, что все это время мне в голову вбивали мысль, что все, через что я прошла, — это только плод воображения. Кошмары на фоне депрессии.
Начинаю орать. Тело колотит от еле сдерживаемой истерики. Я готова вот прям сейчас вцепиться в него и расцарапать лицо.
— А вот это уже интересно. Ладно. Потом разберусь. Собирайся.
— Пошел к черту! Ты не имеешь никакого права заявляться ко мне и требовать чего-то. Это не от тебя ребенок, понял?
Ярослав хмыкает. На мое счастье, ничто сейчас не мешает сцедить весь накопившийся яд на этого напыщенного индюка.
— Ну а от кого тогда ребенок, Уль? От твоего сбежавшего мужичонки? Я тебя умоляю. Это даже не смешно. Про его бесплодие я тоже слышал.
— А может, у меня после того раза ещё кто-то был?
Зло выплевываю прямо в лицо. Ярослав складывает мускулистые руки на груди и расслабленно приваливается к стене. Неужели никуда не спешит? Он же политик! У него явно тысяча встреч.
— Не глупи, Ульян. Собери вещи…
— Или что?
— Или я поручу это своим людям.
Силы резко приливают, и я вскакиваю с места, подходя вплотную. Тыкаю пальцем в его каменную грудь. Сегодня на нем простой свитер и низко опущенные джинсы. Одергиваю себя. Не время отвлекаться на ненужные детали.
— Послушай меня. Я никуда не поеду, — каждое слово выделяю, чтобы до него дошло, — ни с тобой, ни с кем-то ещё.
Хоть слова и даются с трудом, потому что губы все разбиты, я не собираюсь отмалчиваться.
Мою руку перехватывают и дергают на себя. От такой близости дыхание застревает в груди, и я сталкиваюсь с его глазами.